крупный мужчина, широким шагом заходя в зал. А потом гаркнул так, будто его должны были услышать в соседнем доме: – Всем сдать амулеты!
Льюиса, так как он попался им первым в коридоре, тут же прижали к стенке. Ему предложили сдать амулет, когда же он сказал, что такового не имеет, бюровец как-то странно глянул на него и с деланным, напряженным смешком сказал:
– Такой сильный маг что ли?
После сбора магических камней, бюровцы хватали магов и одевали им наручники. Льюису тоже сцепили руки наручниками и на время оставили одного.
– В чем дело? – воскликнул возмущенно профессор. – Что вы делаете? Мы не нарушали закон, у меня просто званный вечер, отмечаем мою новую премию по истории.
– Ну, конечно, – сказал один из бюровцев, – и листовки эти только для красоты? – он схватил со стола несколько листовок и швырнул их обратно на стол. – Все находящиеся в этой квартире, обвиняются в подрывной деятельности против бюро, – рявкнул бюровец.
Сначала Льюис смотрел даже с интересом, воспринимая все так, будто это происходит не с ним. Если бы это была полиция, он бы ощущал все по другому, но во всем что здесь сейчас происходило, было что-то не реальное, а потому будто и происходило понарошку. Казалось он просто смотрит спектакль. Вот кто-то попытался применить заклинание портив бюровца и его тут же обездвиживает контрзаклинанием другой бюровец. Колин исчез в дальнем углу гостиной, как и какой-то бородатый дед, испаряясь прямо на месте. Кто-то бормотал: «Я ничего не знал, так и запишите, пригласили с тайным умыслом растлить мой ум, хотя звали в интеллектуальное общество». А вот толстая женщина упала в обморок прямо на руки бюровца, и тот, не удержав ее, упал вместе с ней на пол. Вот только смеяться кроме Льюиса было некому, все были перепуганы, злы и всех волновало, что будет с ним, какой срок впаяет ему бюро, и потянет ли его кошелек штраф. Все это было странным, непривычным и потому не пугало и не волновало Льюиса. Но такое отстраненное ощущение продолжалось лишь минут пять или десять, пока он смотрел как на других надевают наручники.
И вдруг Льюис увидел того самого бюровца, что заходил в его кафе и устроил ему по поводу шоколадного напитка допрос. Льюис, стоявший один без охраны, кинулся ему поперек и крикнул прямо в лицо:
– Это вы, вы подожгли мое кафе. Чертов ублюдок! Чтоб ты…
Льюис вскинул пред собой сцепленные наручниками руки, чтобы ударить его, но бюровец подумал, что Льюис собирается произнести заклинание, и потому он чертанул перед собой кистью руки круг, прошептав заклинание, и Льюис отлетел к стенке, ударившись об нее всем боком.
– О каком кафе он тебе говорил? – спросил этого бюровца другой
– Не знаю, – пожал плечам бюровец и направился в другую комнату.
В квартире начали обыск, во все стороны летели бумаги и книги. Профессор Хоггарт пищал, заламывал руки, требуя уважения к старинным книгам. Что было дальше Льюис не знал, его и других гостей повели вниз. Возле подъезда стоял грузовичок, куда всех и запихали. Последним втолкнули профессора, который
