style="font-size:15px;"> – Посмотри внимательней, что это сверху над нами? Это же их окаменевшие хари.
Молодой зябко передёрнул плечами:
– Когда они оживут, нам несдобровать!
– Что это ты так перепуган? А говорили, в отряд набирают только смельчаков.
– Я попросился в балц (поход) добровольно, – ответил обидевшийся юноша. – Только никак не ожидал, что сражаться придётся с нечистой силой.
– Ты воин, а значит должен биться со всяким недругом. Пусть если даже сам Барастыр (владыка Царства Мёртвых) выйдет с тобой на поединок, – наставительно отозвался бывалый воитель, не одобряющий робость юнца.
– Так я готов! Просто надоела неопределённость. И эта гнетущая тишина. Как ты думаешь, иберы знают о нашем отряде?
– Скорее всего их пастухи уже донесли о нас, – утвердительно заключил ветеран.
Вообще иберы не вели открытую войну с аланами, но их дикие племена совершали вероломные вылазки на близлежащие приграничные территории кочевой империи и отбирали у мирных пастухов стада, затем укрывались в горах, где невозможно было их достать непривычным к горной местности кочевникам. В открытое же противостояние со степными витязями горцы вступать не решались.
С другой стороны Кавказской горной цепи властвовала могучая Парфия, ведущая многовековой спор с Римом за господство на Востоке. Так, зажатая с двух сторон горная Иберия существовала, благодаря неприступности природных цитаделей, вознёсших несокрушимые скалистые стены к облакам. Население составляли племена, ведущие непримиримую вражду между собой, постоянные распри местных князьков не способствовали поднятию жизненного уровня подданных. Главным доходом, пополняющим казну царя Фарасмана, являлось взимание таможенной платы за пропуск торговых караванов через Дарьяльский и другие проходы в горах. При необходимости иберийский правитель запирал каменной стеной природные ворота и тогда вторгшийся неприятель сталкивался с умело приготовленными иберами горными обвалами, где находил неминуемую гибель, а кому удавалось избежать столь страшной участи под камнепадом, погибали от дротиков и стрел укрывшихся наверху недосягаемых горцев.
Да что там коварство местных племён, когда сам царь ради извлечения собственных выгод, постоянно примыкал то к одной, то к другой из сторон, непримиримо воюющих между собой Парфии и Римской империи, хотя такой колеблющийся курс способствовал неустойчивости военно-политической обстановки в регионе.
Аланы не собирались покупать себе право на проход через горы у мцхетинского правителя уверенные в мощи своей армии, потому и решили самостоятельно разведать пути для удобного продвижения войск.
– Но почему мы всё время пробираемся по ущельям? Куда приятнее было бы двигаться сверху по горам, ведь здесь, внизу, с нами легче всего расправиться. Мы сами себя загнали в западню, – опять молодой
