оружия. Когда жрец закончил священнодейство, на золотом блюде обнесли сановную свиту, подав свежепожаренные куски мяса.
– Ну, теперь несдобровать этим полчищам аланских дикарей! – вкусив от ритуальной жертвы, воспрянул духом главный казначей, нахвадар Зопир. – Уважаемый магупат Хивтар вполне постиг законы мирового движения, течения звёзд, на чём и основывается наука предсказания будущего.
– Будущее есть свидетельство истинности прорицаний! – заметил царевич Манхерух, наставительно вздёрнув кверху указательный палец.
На что Артабан высказал собственное умозаключение:
– Жизненные обстоятельства указаны роком вследствие движения звёзд, в силу оснований и взаимосвязи естественных причин.
– Победоносный, всё так! Но боги благоволят тебе, о царь царей! И падёт этот аланский скептух Амаг бесславно и жалко, сокрушённый твоей жезлоносной дланью, – откликнулся пышной тирадой зять царя, командующий пешими войсками, шахрап Емран.
– Аланы – племя свободное, воинственное, непокорное и до того жестокое и свирепое, что даже женщины у них участвуют в войнах наравне с мужчинами, и им помогают их боги, – высказал мнение царевич. – Их не так просто победить…
Между тем, один за другим от передовых частей прискакали вестовые офицеры к визирю Барозану с докладами о готовности войск к сражению.
В изморщенной лёгкой облачной рябью вышине в лучах восходящего солнца парил хищно распростёршийся коршун, высматривая добычу. Он будто чуял сегодня о предстоящей кровавой трапезе. С противоположной стороны равнины надвигалась в облаке пыли неисчислимая аланская конница.
– О победоносный! Амаг двинул своё войско на наши позиции. Пора отдавать приказ, – обратился к венценосцу визирь.
Артабан выждал ещё немного и, когда противники сблизились на достаточное расстояние, взмахнул рукой, чтобы по условному сигналу барабанов каре закованных в броню конных копейщиков двинулось с места. Одновременно пришло в движение и остальное войско. С холма было хорошо видно, как блистая в солнечных лучах медными доспехами, яростно столкнулись две армады враждующих армий.
Под низкий и тяжёлый рокот парфянских барабанов, похожий на звериный рык или отдалённые раскаты приближающейся грозы, катафрактарии, тяжёлой, всё ускоряющейся рысью устремились навстречу аланам. Удар конной фаланги был страшен. Первые вражеские линии были смяты. Тяжёлые копья парфян с разгона пробивали насквозь доспехи легковооружённых степняков, иногда даже успевая нанести смертельное ранение ратоборцу второй линии.
Баллисты метали тяжёлые камни в гущу аланских войск. Хионитские пращники забрасывали свинцовыми гирями, лёгкая кавалерия обстреливала из луков боевые порядки неприятеля. С установленных на колесницах тяжёлых луков, с шести сотен шагов свободно пробивающих стрелами толстые панцири и
