голова с первыми залысинами. Я увидела Ивана с вытаращенными от испуга глазами, будто он привидение увидел.
– Привет! Вы чего так долго не открываете? – спросила я.
– Да ты, ты… мы – растерянно лопотал он.
– Тык, пык, нашатык. Спите что ль? Дети где? – подвинув его как шкаф вглубь.
– В садике… – Он явно сопротивлялся, не думая уступать дорогу. Это выглядело глупо.
– Молодец, уже отвел, думала, успею увидеть, соскучилась…
Еще один трудный шажок – я так продвигалась на кухню, отодвигая оторопевшего мужчину.
– Ты кто? – вдруг спросил Ванча.
– Ванча, у тебя крыша поехала? Это я – твоя жена. Кто? Ну, насмешил, парниша, – я оглядывала кусок зала.
Пройдя на кухню, увидела сюрреалистическую картину «Завтрак на траве». Посередине комнаты (самой уютной кухни советского народа, метражом три на три, а это самые большие кухни нашего времени в Уральске) сидела рыжая женщина в моем новом китайском пеньюаре.
– Так вот значит как! – торжественно сказала я. – Вот я вас застукала! Говорила мне Танька, гуляет он, а я всё не верила! А ты, значит, еще и домой эту ведьму привел! – А, Ванча? – я повернулась к смутившемуся Ивану.
– Друг мой, нехорошо, – голосом министра легкой промышленности сказала я.
– Да тебя похоронили давно, три месяца назад.
– Похоронили, значит. Молодцы! – рассердилась я окончательно. – Уматывайте оба! Расселась голубушка! – я попыталась обойти ее с тыла.
Рыжая бестия сидела молча и нагло допивала чай с бутербродами. Я выхватила красную чашку с белыми горохами (наш свадебный подарочный сервиз) и грохнула об пол. Потом полетело блюдце с золотой каймой. Бабах! Блюдце оказалось крепким. Не разбилось. Мстительное чувство злости стало еще больше. Медленно подобрав его с пола, грохнула об стену и, увидев, что блюдце, разлетелось радужными частями на куски, похлопала руки друг об друга, успокоилась, с чувством выполненного долга и гордо продефилировала в душ.
Рыжая испарилась пока в зал.
Собака подвывала и прыгала…
Я только что заметила её.
– Ну ладно, ладно, Линда! No pasarаn!
Боковым слухом я слышала приглушенный голос мужа:
– Жена какая-то странная…
«Это я-то странная, – злилась я, – а он не странный?»
– Нет, это не может быть она, – продолжал он.
– Может у нее сестра есть? – предположила Рыжая. – А костюмчик шикарный, да такой достать не каждая может, это в Париже могут такие делать, не у нас! – голоса удалились и входная дверь захлопнулась.
«Какая-то не такая», – еще звучало у меня ушах.
Я подошла к огромному тройному зеркалу-трельяжу в большой прихожей. Из зеркала на меня смотрела незнакомая Я. Гладкое подтянутое лицо, большие лучистые глаза ярко-зеленого
