въ которомъ мы разсталисьСъ пожитками. Онѣ вонзались
Чужихъ обрядовъ откровеньемъ
Въ рѣзные камни несравненной былью.
И разрослось непониманiе въ листы
Нетлѣннаго растенiя – гербовъ тугую нить —
Которую вѣнчаю я сегодняшнимъ стихомъ.
Въ лѣсу оно росло гуманномъ, только мхомъ
Себя позволило во снѣ своемъ обвить,
Шепча молитвы, что для Велеса просты.
Дни той поры рисуемъ непонятнымъ мы "когда-то",
Такъ пусть же будетъ все какъ есть
Еще чуть-чуть, до окончанiя долговъ.
Раскатъ печали мой таковъ,
Что имъ сквозь тучи не пролезть,
Кряхтя безмолвiемъ на часъ заката.
«Когда-то, что давно далекимъ стало…»
Когда-то, что давно далекимъ стало,
Въ началѣ восемнадцатаго вѣка,
Все началось именоваться древомъ.
Мой пращуръ Минъ въ роду былъ первымъ;
По надписямъ сего мы помнимъ человѣка,
Въ которомъ сердце жизни въ эту пору трепетало.
Однако образъ тьмой затмили годы,
Лишь имя звономъ перепаханныхъ полей
До здѣшнихъ мѣстъ дошло потеряннымъ привѣтомъ.
Безсмысленно идти къ корнямъ за устарѣвшимъ ихъ отвѣтомъ
И будоражить властвующихъ тамъ теперь коней,
Которые застыли, словно въ рѣкахъ неосвоенныя воды.
Увѣренность мою не подтвердить,
Но я хотѣлъ бы знать, что помнилъ онъ
О томъ, что на глазахъ его уничтожалось.
Ненужная обитель на костяхъ рождалась,
Гудѣлъ въ лѣсахъ чужихъ народовъ звонъ,
Котораго не смогъ мой предокъ приглушить.
Но незачемъ винить сейчасъ кого-то,
Хотя другая жизнь могла бы быть,
Не огороженная крестнымъ частоколомъ.
Ошибки древнихъ стали въ домѣ нашемъ поломъ;
И, по нему ходя, его нельзя забыть,
Жизнь нашу создавая какъ по нотамъ.
Поэтому я просто поклонюсь
Тому, что помнимъ мы причалы;
Теперь имъ быть, какъ ни крути, всегда…
У нарисованной стѣны пребудетъ вѣчная ѣда,
Которую изображенiе встречало
Гербовъ, по коимъ ужъ не такъ томлюсь.
Читать мнѣ это безполезно,
Пока отъ нихъ оторванъ и угрюмъ.
Своихъ корней не далъ. Обидно.
Не такъ сегодня это видно,
Когда главы трещитъ нещадно трюмъ
Отъ написанія отчаянья скабрезно.
«Легко писать, познавъ концовъ начала…»
Легко писать, познавъ концовъ начала,
Концы началъ и все, что ставни затворяютъ,
Когда лучей ты ждешь изъ темноты.
Я передѣлалъ строки какъ красавицы – банты,
Какъ рѣки – берега, которые роняютъ
Всѣ камни утра, коихъ обвѣнчала
Тугая, ненасытная печалью страсть…
Но лишь она, навѣрное, дала
Мнѣ пару дней назадъ одинъ листокъ;
То – упоенiе и совѣсти глотокъ.
Его на языки стиховъ здѣсь привела
Не
