связи люфтваффе на Западном фронте насчитывают примерно 350 000 человек личного состава. Положение усугублялось тем, что рейхсмаршал отказался предоставить свои зенитные средства для прикрытия сухопутных войск, а его самолеты не были способны защитить армию от вражеских ударов с воздуха.
Когда же Роммель жаловался, что от люфтваффе нет никакого проку, ставка фюрера рисовала ему радужные перспективы: скоро появится тысяча новых реактивных истребителей и бессчетные ракеты, которые поставят Англию на колени. Роммель ни на минуту не верил в эти обещания, но его еще и угнетало сознание собственной беспомощности в оперативных вопросах. После Сталинградской битвы фюрер уже не позволял прибегать к гибкой оборонительной тактике – приказано было удерживать каждую пядь земли.
Шпейдель, входивший в военную оппозицию Гитлеру, отмечал, что Роммель с горечью цитировал слова фюрера из книги «Майн кампф», написанной во времена Веймарской республики: «Когда правительство ведет нацию к позорному поражению, восстание против него становится не просто правом, но и долгом каждого». Однако Роммель – в отличие от Шпейделя и других военных заговорщиков, которых увлекал за собой полковник граф Клаус Шенк фон Штауффенберг, – не верил в то, что покушение на фюрера спасет Германию.
С другой стороны, старик Рундштедт, который среди своих не называл Гитлера иначе как «богемским ефрейтором»[42], сам никогда и не подумал бы бунтовать. Если бы другие отстранили от власти нацистскую «коричневую банду», он не встал бы им поперек дороги, но участвовать в этом самому – ни в коем случае! Источник его нерешительности лежал еще глубже: он в свое время принимал от Гитлера щедрые наградные и теперь считал свою репутацию сильно подмоченной. Но даже Шпейдель был не в силах оценить, до какой низости сможет дойти Рундштедт, когда попытка мятежа против Гитлера потерпит полный крах.
Для армии и всей нации Рундштедт превратился почти в такого же кумира, каким после Первой мировой войны стал генерал-фельдмаршал фон Гинденбург. Англичане смотрели на этого «последнего пруссака» как на обычного реакционера-гвардейца, и только, не сознавая, что он разделял многие человеконенавистнические предрассудки нацистов. На Восточном фронте Рундштедт ни разу не возражал против массового уничтожения евреев айнзацгруппами СС[43]. Кроме того, он не раз подчеркивал выгоду использования во Франции рабского труда русских. «Если русский не делает того, что ему велено, – говаривал фельдмаршал, – его можно просто пристрелить».
Разочарование Рундштедта в стратегии Гитлера, ведшего страну к катастрофе, повлекло за собой цинизм в высказываниях и апатию в деятельности. Он мало интересовался теорией применения бронетанковых войск и стоял «выше» яростных споров о том, как лучше всего отразить вторжение англо-американцев. Вели эти споры, главным образом, с одной стороны, Роммель – сторонник обороны на передовых рубежах, чтобы сокрушить
Автором этой популярной среди германского генералитета клички Гитлера был президент Веймарской республики генерал-фельдмаршал П. фон Гинденбург (1847–1934), который спутал родной город Гитлера Браунауам-Инн в Австрии с Браунау (ныне Брумов) в Богемии, то есть Чехии, входившей до 1918 г. в состав Австро-Венгрии. Смысл клички сводился, как бы то ни было, к подчеркиванию и низкого воинского звания фюрера, и его не «чисто немецкого» происхождения: генеральский корпус Германии формировался в основном из уроженцев Пруссии.
Айнзацгруппы СС – специальные карательные подразделения полиции безопасности и СД, в помощь которым привлекались также войска СС. Их задачей были массовые казни мирного населения на оккупированных территориях. Созданы в 1938 г., широкое применение получили после вторжения в СССР в 1941 г.
