и Расписаев аккуратно разложил на нём бумаги. Компьютер асушники обещали подготовить и принести на следующий день, к обеду, не раньше, но Юрий Андреевич не собирался мучиться бездельем: познакомившись с соседями по кабинету, углубился в изучение документации.
Ровно в пятнадцать ноль-ноль мобильник, прицепленный на брючный ремень Расписаева, издал довольно неприятный писк, мужчина резво подскочил и начал выполнять гимнастические упражнения. Старательно покрутил головой, весело помахал руками. Повертел корпусом, пустился в присядку. Достал из письменного стола кружку с собственным портретом на боку, налил холодной воды из кулера, напился. И снова его вниманием завладели документы.
В шестнадцать ноль-ноль с ремня Расписаева снова раздался противный писк. На этот раз новый обитатель кабинета занялся приготовлением чая.
В шестнадцать пятьдесят, повинуясь всё тому же неприятному писку, Расписаев оторвался от бумаг, аккуратно разложил их на столе и, прикрыв глаза, ушёл в самого себя. В смысле – начал медитировать.
В семнадцать ноль-ноль Расписаев, встрепенувшись от писка мобильника, резво подскочил, схватил портфель и, попрощавшись с коллегами, направился к двери.
«Какой он, однако… аккуратный, – покачал головой Панкратов, проводив взглядом спину новичка, скрывшуюся за дверью. – И предсказуемый… В будущем».
На следующий день сослуживцам Расписаева стал известен его дообеденный распорядок дня. С восьми ноль-ноль до восьми часов десяти минут – погружение в себя. В девять часов – утренняя гимнастика и кружка холодной воды. В десять – чаепитие. Одиннадцать пятьдесят – погружение в себя… В двенадцать Расписаев ушёл в столовую, вернулся ровно в час дня. Десять минут погружался в себя… Собственно, с этого места всё пошло так же, как и в предыдущий день. Промежутки между перечисленными мероприятиями Расписаев заполнял работой.
Заслышав писк расписаевского мобильника, Панкратов, Петров и Соколова дружно бросали свои дела и принимались увлечённо и изумлённо наблюдать за действиями нового коллеги.
Спустя неделю выяснилось, что Юрий Андреевич, несмотря на свою огромную работоспособность и страстное желание работать, работать, работать, – вовсе не прочь поболтать. Видно, поначалу он привыкал к новому коллективу. А как освоился – его просто понесло. Затеяв разговор, Расписаев мог забыть даже о необходимости выполнять порученное ему задание. Но ни в коем случае не пропускал мероприятий, выполняемых по сигналу мобильника. Каким бы ни был интересным разговор, стоило раздаться уже хорошо знакомому всем писку – Расписаев останавливался на полуслове или переставал слушать собеседника и начинал заниматься делами в соответствии со своим личным расписанием. Случалось, правда, что мобильник пищал во время разговора с начальником. Понятное дело, Юрий Андреевич не смел послать руководителя куда подальше. В таких случаях он становился рассеянным, глотал слова и комкал фразы, на вопросы собеседника отвечал невпопад. Случалось, начинал нервничать,
