времен биту Гевина. Не переставая надеяться, что когда-нибудь она все переделает. Раскрасит стену поярче. Или, может, добавит встроенные ниши. Или когда-нибудь просто снесет ее к черту и устроит все по-новому.
Сегодня утром Тея проснулась с уверенностью, что «когда-нибудь» уже настало. Хотя ее глаза и опухли от слез. Посреди ночи, поддавшись приступу отчаяния, она прокралась в ванную и долго плакала там, прижав кулак ко рту, чтобы заглушить рыдания.
Ни к чему эти слезы. И сожаления. Они-то и не дают ей начать все сначала. Был только один способ двигаться вперед – с ходу энергично взяться за новое дело.
В прямом смысле.
Поэтому после завтрака Тея отправила девочек в танцевальный класс со своей сестрой Лив, которая переехала к ней, как только свалил Гевин. А потом вытащила свой старый рабочий комбинезон, съездила в магазин стройматериалов и купила кувалду.
– А вы умеете ею пользоваться? – спросил продавец за прилавком.
Насмешливо изогнутая бровь выдавала в нем любителя снисходительно объяснять глупым женщинам, что к чему.
Тея скривила губы, изобразив подобие улыбки.
– Ну вроде бы…
– Рукой, которая сильнее, беретесь за рукоятку…
– Вы так хорошо объясняете, я уже поняла. – Тея сунула сдачу в карман.
Продавец натянул подтяжки.
– И что же вы собираетесь разрушить?
– Патриархальные устои.
Он непонимающе захлопал глазами.
– Стену.
– Сначала убедитесь, что она не несущая.
При этом воспоминании желание треснуть по чему-нибудь накатило снова, подобно волне возмущения в Твиттере. Тея водрузила кувалду на плечо и уже собиралась занести ее над стеной, но тут входная дверь распахнулась. Девочки забежали внутрь, их пачки подпрыгивали над розовыми колготкам, светлые косички болтались в унисон. Золотистый ретривер Баттер терпеливо и важно вышагивал за ними, как няня K-9. Сестра Теи Лив шла позади, держа Баттера за поводок.
– Мамочка, что ты делаешь? – спросила Амелия, резко остановившись.
В ее тоненьком голоске слышались страх и трепет. Оно и понятно – мама сейчас, наверное, была не похожа на себя.
– Разбиваю стену, – ответила Тея беззаботно.
– О, клево, – сказала Лив, потирая руки. – Я тоже хочу. – Бросив поводок, она прошла через комнату и потянулась за кувалдой. – Можно я буду представлять, что это его лицо?
– Лив, – тихо одернула ее Тея.
Она знала, что в присутствии девочек сестра не скажет намеренно ничего плохого о Гевине. Они обе на собственном горьком опыте убедились, что, когда один из родителей клянет другого, больше всего страдают именно дети. Но Лив иногда могла ляпнуть что-то, не подумав. Как сейчас.
– Чье лицо, тетя Ливви? – сразу спросила Амелия.
