Ей вдруг стало ясно, что она превратилась именно в такую женщину, каких когда-то презирала.
А Гевин то ли ничего не замечал, то ли его совсем не волновало, что она стала некой слащавой версией себя. Или, что еще хуже, эта отредактированная Тея ему нравилась больше.
Тея наконец обернулась, услышав покашливание Гевина. Под яркими кухонными лампами тени под глазами мужа стали заметнее и напоминали синяки. Он и правда выглядел ужасно. Гевин никогда не умел справляться с трудностями. И речь не только об алкоголе.
Она пододвинула стакан.
– Выпей аспирин.
– Уже принял.
– Не помогло?
– Не очень.
Он слабо улыбнулся. Его рука обвила стакан, большим пальцем он водил вверх-вниз по выступившему конденсату. Стакан тоскливо позвякивал, звон отдавался болью в ее душе и еще где-то пониже. То ли она достигла состояния полного бессилия, когда впору повторять лишь «господи, помоги», то ли просто жаждала ласки так сильно, что от одного вида его большого пальца, рассеянно поглаживающего стакан с водой, в ней поднялась волна возбуждения. Он не дотрагивался до нее с той самой ночи – ночи Большого Скандала. А ей всегда, хотя он и считал по-другому, так нравились его прикосновения. Уж это она точно никогда не имитировала.
Катился бы он к черту!
– Я хочу остаться в этом доме.
Гевин по-собачьи наклонил голову набок, будто не расслышал ее.
– Ч-что?
– Знаю, что прошу слишком многого. Но большие алименты мне не нужны, если ты выплатишь долю за меня и за девочек. Я, конечно, буду работать, но…
Гевин отодвинул стакан.
– Тея…
– Знаешь, нам с Лив было бы намного легче, если бы папа не продал дом, после того как ушел от мамы. А этот дом родной для девочек… – Ее голос сорвался. Она вздохнула поглубже, чтобы унять волнение. – Придется сказать им. Пока еще не знаю, когда лучше. Перед праздниками? После праздников? Не знаю. Да и поймут ли они? Пока-то думают, что ты уехал на игры, но потом все равно…
– Тея, прекрати! – выкрикнул он отрывисто и резко. Обычно он никогда не повышал голос.
Тея старалась казаться безразличной, но внутри у нее все перевернулось.
– Что прекратить?
– Я не согласен!
– Ты о доме?
– Нет! Черт! – Он провел руками по волосам. – То есть да. И о доме. Я и сам х-хо-чу, чтобы ты с девочками оставалась здесь.
– Тогда в чем дело?
– Я хочу остаться с тобой!
От удивления у нее открылся рот, она не могла вымолвить ни слова, но тут же здравый смысл заставил ее произнести:
– Хватит, Гевин. Слишком поздно.
Гевин сжал край кухонной стойки так, что на мощных руках выступили вены.
– Ничего не поздно!
– Лучше расстаться
