значит, что мой оргазм был самой ничтожной из наших проблем!
Именно это бесило больше всего. Он злился на нее за притворство в постели, но неужели он не понимал, что она годами притворялась во всем остальном?!
Тея взяла биту и ударила со всего маху. Еще одна дыра в стене.
– Тея, подожди, – сказал Гевин, хватаясь за биту, не давая жене замахнуться. – Послушай меня…
Та обернулась.
– Время слушаний прошло, Гевин. После той ночи я тысячу раз просила выслушать меня, но ты не хотел!
– Той ночью не все было ужасно, Тея.
Тея ринулась на него, едва сдерживая охватившую ее ярость.
– Издеваешься? Или ты о своей грандиозной победе?
Все это было бы смешно, если бы не было так грустно. Идеальный каламбур. День величайшего достижения в его карьере – победы в турнире Большого шлема чемпионата Американской лиги – закончился для Теи настоящим хоум-раном[3] в постели.
– Да я не об игре! О том, что было после… – сказал Гевин, приближаясь к ней, понижая голос, переходя на соблазнительный тон: – Ведь тогда было все прекрасно.
– Раз все было прекрасно, почему же ты ушел в гостевую?
Гевин примирительно поднял руки.
– Потому что я тогда взбесился как последний кретин, сам знаю! И я х-х-х…
Он изо всех сил пытался произнести слова, а заикание не давало им вырваться наружу. Гевин провел рукой по подбородку, а затем сжал себе затылок. Наконец, сдавшись, уставился в пол и стиснул зубы.
Входная дверь внезапно распахнулась второй раз за утро. Гевин едва не выругался, когда Амелия и Баттер вбежали в дом, а за ними медленно проследовали Ава и Лив. Амелия остановилась в коридоре и подняла собачье лакомство так высоко, насколько тянулась ее маленькая ручонка.
– Папа, смотри!
Амелия приказала Баттеру прыгнуть. Псу достаточно было поднять голову, чтобы взять лакомство из рук дочки, но Амелия так радостно взвизгнула, будто научила Баттера говорить.
Гевин мягко улыбнулся.
– Очень круто, детка, – произнес он с усилием.
Войдя в кухню, Лив встретилась взглядом с Теей. Через несколько секунд из динамиков блютус послышались «Все одинокие дамы».
– Какая тактичная, – тихо сказал Гевин.
– Просто настоящая сестра. Стоит горой за меня.
– Мы идем прыгать на батуте, – сказала Лив, чувствуя, что напряжение в комнате не исчезло.
И сделала музыку громче, прежде чем вернуться к девочкам.
Гевин осторожно подошел к Тее. Его лицо выражало мольбу.
– Просто скажи мне, что н-н-нужно. Что я должен сделать?
Именно таким просящим тоном произносил ее отец свое фальшивое «ну пожалуйста, крошка», умоляя их мать дать ему второй шанс. Или третий, или четвертый. Сколько раз мать верила обещаниям отца и принимала его обратно? И не перечесть. Повторять ее ошибку Тея не собиралась.
– Слишком поздно, Гевин, – со вздохом повторила Тея.
Удар в бейсболе, при котором мяч перелетает через все игровое поле; он дает бьющему право совершить перебежку по всем базам и принести своей команде очко. В американском сленге укрепились бейсбольные эвфемизмы с сексуальным подтекстом. В первую очередь это базы – чем она важнее по правилам бейсбола, тем серьезнее близость с партнером. Первая база – французский поцелуй. Вторая – прикосновения, касания эрогенных зон через одежду. Третья – ручная стимуляция или оральный секс. Хоум-ран – полноценный половой акт.
