для бритья. Облачившись в выданные вещи, я посмотрелся в висевшее на стене зеркало: прямо, персонаж из «Белого солнца пустыни»! Еще подумал, что теперь старушкам при виде меня больше не придет в голову осенять себя крестом!
Внешность моя, я подметил, ничуть не изменилась: те же карие глаза, прямой нос, твердый подбородок и короткие светлые волосы… Я нахмурился и глубоко вздохнул. Вернут ли меня высшие силы обратно, в XXI век, или мне уготовано жить в молодой республике, отчаянно сражающейся с белогвардейцами, бандитами и прочими напастями? Ведь были же причины моего странного перемещения во времени?.. Вопросы, ответы на которые я вряд ли когда-нибудь найду!
Когда мы со Светловским вернулись в кабинет, он достал из сейфа новенький наган и вручил мне с теплыми словами. Я открыл защелку, повернул барабан по часовой стрелке, и убедившись, что этот овеянный легендами револьвер полностью заряжен, воткнул в кобуру.
– Финку также можешь оставить себе, – сказал опытный розыскник.
– В нашей работе всякое бывает, пригодится, – подержал его матрос. – При себе я всегда ношу офицерский кортик.
– А трофейный браунинг положим cюда, – сказал Светловский, укладывая компактное оружие с резинкой на верхнюю полку несгораемого шкафа.
В кабинет, на нашу удачу, заглянул судебный медик Журкин, небольшого росточка старичок с бородкой клинышком и в пенсне. На нем были летний пиджак светло-голубого оттенка, такого же цвета жилетка, широкий батистовый галстук, короткие брюки и начищенные до блеска штиблеты.
– Как ваш бок, Григорий Иваныч? – осведомился он у моего начальника. – Надеюсь, не очень беспокоит?
– Благодаря вашим заботам, совсем не болит, дорогой Порфирий Маркович.
– И все же давайте-ка посмотрим!
Светловский разоблачился, обнажив стройный мускулистый торс. На левом боку виднелся свежий розовый рубец. Врач оглядел его, осторожно ощупал.
– В самом деле, причин для беспокойства нет. Поздравляю!.. Ну, в каково здоровье нашего матроса-балтийца?
– Что со мной сделается? – улыбнулся Скворцов. – Со здоровьем полный ажур!
Медик крякнул и поправил пенсне.
– Погодите, Григорий Иваныч, а что это вы все прикладываете платочек к шее?
– Ерунда, всего лишь царапина.
Старичок, приоткрыв рот, мельком взглянул на ранение, в то время как Светловский указал на меня пальцем.
– Порфирий Маркович, тут наш новый сотрудник попал в передрягу. Не могли бы вы взглянуть на его повреждение?
– Отчего, нет?
Пропахший лекарствами старичок подошел ко мне, близоруко сощурился и внимательно осмотрел рассечение. Потом достал из своего потертого старого саквояжа молоточек и заставил меня отследить глазами, не поворачивая головы, движение медицинского инструмента.
– Сотрясения нет и в помине, –
