Вику, что сказала «да», когда он дрожащими руками поднял фату. Ту двадцатичетырёхлетнюю Вику, которая изнеможённая и окровавленная смотрела с кушетки, как молодой папа впервые видит свою новорождённую дочку, нежно шепча ей самые важные слова.
Она хорошо знала, будут подъёмы к свету, а будут и падения во тьму недопонимания и обид; самое главное, в момент этих падений, пока ещё не потерял последний отблеск света своей любви, – найти ту Вику, прислушаться к ней, и тогда всё точно наладится.
Вова редко испытывал какие-то сомнения и терзания. Дом был для него убежищем, пещерой, местом, где он был безграничным правителем без надобности утверждать своё право. В его королевстве царила полная демократия. Ему не нужно было доказывать легитимность своей власти, он знал, что она безгранична, а укрепить её может лишь его собственная преданность «народу» – своей жене и ребёнку.
Он настолько хорошо знал Вику, что предугадывал её реакции, с порога распознавал её настроения, знал, что иногда лучше отступить, чтобы потом ещё раз утвердить своё право быть главным в доме. За все годы он ни разу её не оскорбил, не унизил, не поднял руки. С самого детства он привык относиться к ней с восхищением и почтением, считая, что если дома она будет королевой, то в обществе он сможет стать королём. В те редкие ссоры, что у них случались, он всегда замолкал, ожидая, когда буря её эмоций стихнет и можно будет всё спокойно обсудить. Её это всегда раздражало, она требовала продолжения перепалки, но всегда потом искренне благодарила его за мудрость дать им обоим сначала остыть.
– Давай её сюда.
– Подожди, руки помой сначала, с улицы пришёл.
– Да, точно, сейчас, – Вова быстро помыл руки и взял разрывающегося младенца, – иди сюда, моя маленькая.
Девочка тут же притихла.
– И вот как у тебя это получается? Три часа орёт, папка пришёл – сразу молчок.
– Да просто она папина доча, ты не понимаешь, это особенная связь, – Вова нежно коснулся кончиком носа маленького кнопочного носика свой дочурки, уставившейся на него своими огромными, ясными, голубыми глазёнками. – Ты ж моя ма-а-а-а-сенькая, ты моя любимая, привет, это папа с работы пришёл, скучал по тебе, комочек! – Вова подошёл с младенцем к зеркалу в ванной и поглядел, как он смотрится с малышкой на руках.
Когда он брал маленькую Владу, ощущение было такое, словно ему доверили священный Грааль, самый дорогой алмаз во вселенной, восьмое чудо света. Влада родилась летом, и, когда они совершали свои первые прогулки в сквере, как только она просыпалась, он сразу доставал её из коляски на руки и нёс с ощущением, будто каждый смотрит и завидует той чести, которая выпала на его долю. Ему хотелось подойти к каждому и сказать: «Посмотрите, какая у меня дочка, я о такой и мечтать не мог!»
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив
