даже на грани помешательства. Пока она сидела на коленях, завороженная своим творением и моим телом, я незаметно просунул пальцы левой руки под нее – там был серьезный потоп. Причем свою бледную прозрачную краску она оставляла и на ватмане. В тот момент я понял, как ей был дорог этот процесс, ведь он вызывает в ней ни с чем несравнимые чувства и эмоции. Это тронуло меня. Я был в окружении истинной красоты и являлся в тот момент подлинной ее частью. В моей голове начали строиться мысли, что есть что-то больше интима, что-то более интимнее секса и возможно любви… Это я бы назвал парадоксальным чувством ощущения неповторимого настоящего. На фоне как раз заиграла группа Soundgarden со своим хитом “Black Hole Sun”, и я окончательно потерял связь тела с мозгом. Я уже ни о чем не думал. Она рисовала на моей груди большие яркие гипнотические круги, на плечах из золотистой краски навела множество линий, подчеркивающих мою фигуру, а на торсе красиво изобразила огонь, поднимающийся от моих гениталий. И все это, пока сама накрапывала с другой стороны на ватман свой флюидный опус. Я убрал оттуда руку и не мешал ей, хотя он и так хорошо держалась, чтобы не поддаться мне.
Где-то вдалеке я едва слышал, как менялись песни с Честера Беннингтона на Нирвану, затем какой-то легкий фонк, Мэрилин Мэнсон, Корн, Майкл Киванука, Earth Wind and Fire: вся эта музыка просто напоминала мне о том, что где-то на Земле сейчас время течет дальше, пока я отделен от своего существования, и мне даже неинтересно что творится там внизу, как Украина играет на Чемпионате Европы в футбол, как кто-то упахивается ради денег, как всё дешевое кагало наших писателей рвет и мечет, чтобы написать очередную заблудшую под кожу большинства чушь, пока я творю свою красивую неповторимую жизнь, насыщенную яркими красками, где я есть одна из причин быть счастливым уже здесь и сейчас.
– Готово! Ты истинный Бог Солнца! – сказал она, увлеченно рассматривая свое творение на мне.
Я едва не привстал от этих слов. Когда обычный человек для кого-то становится богом, сразу возникает чувство горечи. Она теряет голову, и мне еще проще уничтожить ее, чего я никогда не имел на душе и в уме. Я теперь смотрел на нее, как на хрустальный идол, отражающий идею любви, воссозданную из пепла сгоревшего феникса, среди кучи безжизненных тел…
Мы постарались отпечатать ее картину на ватмане, но краски быстро засыхали на мне, отчего часть краски осталась на ватмане вместе с моими волосами с груди. Было неприятно, но по особому неприятно, что я не обратил на это внимания с оттенком неприятия. Затем я приступил к ее телу. Посадив к себе спиной, я начал рисовать какую-то планету, которая легче всего выходила из моего пустого в тот момент воображения. Это была какая-то сине-зелено-желтая планета с фиолетовыми очертаниями и красным диагональным кольцом. Я бросил кисть и начал выдавливать акриловые краски на палитру, смешивая их руками, и перенося на ее тело в виде следов от когтей мифического тигра или дракона. Она и вправду походила на какую-то индийскую богиню, которая прибыла с другой цивилизации, покрытая по всему телу письменами мудрости
