очень гордилась, узнав, что сокола-самки сильнее и больше самцов и для охоты ценнее. Самцы не носили собственных имён. Почти всех их безразлично называли «терцелями». Самки имели имена. То и дело старый сокольничий среди соколов звал Фаусту и Фенгу, Флору и Фриду, среди ястребов-перепелятников – Стеффи, Софию и Сабиллу, среди дербников – Майю и Монику.
– Самки лучше! – с гордостью заявляла Эндри.
– Только для соколиной травли, – смеялся сокольничий, – больше нигде. И уж наверное не у людей.
Эндри задумалась:
– А бабушка?
Гендрик ван дер Лер почесал затылок.
– Графиня, – начал он. – Как сказать! Если нет графа… Но если появится такой в Войланде, не думаю, чтобы он был терцелем!
Эндри согласилась. Если она когда-либо станет графиней, то также не захочет иметь своим мужем какого-нибудь терцеля.
Хищные птицы сидели на деревянных шестах высотою от половины до полутора метров. Самой красивой была Иза, ослепительно белая, синеокая, которую графиня лично привезла из Исландии.
Всему научилась Эндри: как держать соколов, как их кормить, как прикармливать, массировать, угощать и благодарить за победу…
* * *
Когда Эндри было уже пятнадцать лет, в Войланде снова появился Ян. Он уже кончал университет и должен был сдавать экзамен на доктора. А затем – что будет затем, он ещё не знал. Бабушка очень хотела бы удержать его в Войланде. Она не говорила об этом ни слова, но это видно было по всему. Она все делала для того, чтобы пребывание в Войланде было ему приятно. У неё были намерения, которые Эндри хорошо понимала. Она уже не была ребёнком. Её кровь пела, когда она снова увидела своего кузена.
Только Ян ничего этого не замечал.
Впервые графиня взяла его с собою на соколиную охоту. Это было самое любимое её дело и лучший её подарок. Её единственное удовольствие.
Графиня размышляла: чем удержать юношу, если он не пристрастится к соколиной охоте? Обширно и красиво поместье Войланд, молода и пышно расцветает его наследница. Но и то и другое он может найти где-либо в другом месте на свете. Но где он ещё найдёт взлетающих к небу соколов?
И Эндри понимала это. Поэтому-то и должна была она изучать соколиную науку. Взлёт соколов. Войланд и она – все это было одно, неразрывно связанное. И бабушка собиралась с улыбкой передать своему внуку этот королевский подарок.
Был поздний март, когда приехал Ян. Уже распускались первые почки. В Войланде воцарялась весна.
Эндри свела Яна в Лесной Дом. Она могла ему показать, чему научилась. Она позвала сокола-самца Бриттье, прыгавшего на кухне у ног жены Гендрика. Взяла его на перчатку и представила кузену. И этот терцель, смирный, как овечка, с женщинами, но едва дававшийся в руки самому Гендрику, тотчас же дозволил Яну потрогать себя. Не очень охотно и любезно, но все-же дозволил. Ян почесал ему,
