это уже говорила, – она пыталась убрать его руки от своей груди.
– Весь гребанный Урток был в твоем вкусе, а я, значит, нет, – дернув тонкое кружево прикрывающее грудь девушки, он с легкостью разорвал его.
– Да, ты мне не нравишься! – главное не поддаваться панике, и тогда она сможет избежать этого. – Я тебе еще в школе сказала, чтобы не лез ко мне.
– А та ночь? – ее слова задевали, но обида только прибавляла злости.
– Я хорошо умею притворяться. Ты повелся и переписал контракт, – чувствуя, как его колено оказалось между ее ног, она еще сдерживала панику.
– Считай, что ты убедила меня, и я готов платить. Так что приступай, отрабатывай деньги, – он стал задирать на ней и так сбившуюся вверх ночную рубашку.
– Не сейчас! Я сама решаю, когда и с кем мне спать! – она все еще дергалась под ним, хотя это было все равно, что пытаться выползти из -под железобетонной плиты.
– Нет, малышка, это ты другим такое говорила. Со мной – я буду решать, когда ты будешь раздвигать свои ноги.
Сказанные им же слова о других окончательно затмили разум. Уже не обращая внимания на сопротивление, он рвал на ней кружево ночной рубашки. Ее обнаженное тело притягивало. Он покрывал его поцелуями, более похожими на засосы. Разия же все вырывалась, и ему приходилось сильнее сдерживать ее, оставляя на нежной коже отпечатки своих пальцев.
– Любишь пожестче, – он перехватил ее руки, заводя их вверх и удерживая там, – мне нравится такая игра.
Поймав ее губы, Мард целует их, затем кусает, делая сознательно больно. Ее сопротивление он объясняет себе игрой. Она всегда играет, ее настоящую он и не видел. А есть ли вообще настоящая Разия? Есть красивая стерва, любящая деньги и секс. У него есть деньги, и он тоже любит секс.
Кровь смешивается со слюной, оставляя металлический привкус. Разия мотает головой, стараясь дышать, но Мард не дает ей этого. Он опять целует, а она чувствует его руку между своих ног. И ее накрывает паника. Все повторяется: Орзу, который использовал ее, парни, которые делали с ней все, что хотели, и теперь Мард.
– Нет! Нет! Нет! – она кричит и бьется под ним, уже не контролируя себя. Все ее страхи вырываются наружу, – Нет! Нет! Нет!
В первые секунды Мард не обращает внимания на эти крики, потом пытается уверить себя, что это продолжение игры, а затем его прошибает – в ее голосе столько отчаянья, что он отстраняется, замирает. Не может это быть игрой. Он ведь убийца и чувствует всегда животный страх своей жертвы. И сейчас этот страх сочится из каждой ее поры.
– Разия, – он трясет девушку за плечи, – очнись, это я… я не причиню тебе боль, слышишь? Ты веришь мне?
– Пусти!
Он отпускает, вставая с кровати, и смотрит, как она сжимается в клубок, прикрываясь разодранными кружевами.
– Уходи! – глотая слезы, кричит Разия.
Впервые он в растерянности. Бросить ее в таком состоянии?
