мы попробуем. – Я колеблюсь, ощущая на себе взгляд Люка. Он хочет, чтобы мы закончили показ фотографий. Я набираю в грудь побольше воздуха.
– Еще мы нашли… вот это. – Я кладу на стол фотографию кельтского медальона. – Он запутался в волосах Лиины, цепочка была порвана.
Оба смотрят на фотографию. Джасвиндер медленно качает головой.
– Я не видел, чтобы она носила это.
Я поворачиваюсь к Пратиме. Она выглядит почти испуганной.
– Я… я этого раньше не видела.
– Вы уверены?
– Это не ее вещь. – Пратима отодвигает колени в сторону от ее мужа и смотрит в пол.
– Возможно, вы не замечали медальон у нее под одеждой? – нажимаю я.
Молчание.
Пратима потирает бедро, не поднимая взгляда. Я мысленно беру на заметку вернуться к этому немного позже, но тут вмешивается Люк. Он жестко стучит пальцем по снимку медальона.
– Эти филигранные узоры на серебре выполнены в форме кельтских узлов, – говорит он. – Бесконечные узлы. Считается, что кельтский узел символизирует любовь или нескончаемую преданность. Некоторые христиане рассматривают их как символ Святой Троицы…
– Только не Лиина, – резко и внезапно перебивает ее отец. Люк замолкает и пристально смотрит на них.
Глаза Джасвиндера мечут молнии.
– Она не стала бы носить ничего подобного, – он взмахивает рукой в сторону фотографии. – Это не ее вещь.
Я быстро переглядываюсь с Люком, но его лицо остается бесстрастным.
– Почему… зачем кому-то делать это? – снова причитает Пратима. – Зачем, зачем, зачем?
– Иногда люди творят ужасные вещи, Пратима, – говорю я. – Иногда мы не можем до конца понять, какая тьма движет человеком. Но я обещаю: мы сделаем все возможное, чтобы найти и арестовать ее убийцу. А когда мы найдем его, то, возможно, узнаем причину.
Я поворачиваюсь к Люку.
– Я пойду наверх с Пратимой и еще раз осмотрю комнату Лиины.
Я собираюсь отделить ее от мужа.
Он удерживает мой взгляд и кивает.
Рэйчел
Тогда
Пратима наблюдает за мной из дверного проема, ведущего в комнату ее дочери. Я остро сознаю, что топчу ботинками палевый ковер. Протокол полицейской работы не предусматривает возможности снимать уличную обувь в жилых помещениях. За окном спальни виднеется белесое зимнее небо. Скоро стемнеет. Это темнота такого рода, которая наползает все раньше и раньше с каждым днем до зимнего солнцестояния и погружает нас в самую длинную ночь года.
На туалетном столике Лиины лежат две глянцевитые брошюры с рекламой волонтерской работы в африканской миссии. Я вспоминаю о фотографии, найденной в ее бумажнике, о судне благотворительной организации.
Ясно, что Лиина хотела вырваться из этого города.
– Эти
