пострадавшая увезена в ЦГКБ. Со жмурами сейчас работают.
– Кажется, помощь девушке неактуальна, – смущённо тру шею. – Ну, давайте теперь со мной разбираться. Что и как правильно.
– Снова тот же вопрос: какая стоит задача? – спрашивает Кузнецов, глядя на Бахтина.
– Проверить, правду ли он говорит, – бурчит Бахтин.
– Проверили. Правду, – говорит Кузнецов, не отводя взгляд от Бахтина.
– Шутишь? – подымает бровь Бахтин.
Вместо ответа Кузнецов подносит экран телефона к глазам Бахтина. Я тоже заглядываю через руку. На экране – фотографии крупным планом этих троих, с рисунками, выполненными синими чернилами на глубоких слоях кожи. На руках, груди, спине. Они одеты в майки, потому фрагменты рисунков чётко видны на фотографии.
– Бахтин, фото- и видеоотчёты всех патрулей уже давно качаются на ВЦ, – сообщает Кузнецов. – Уже месяца три как. Это ты просто от уголовного процесса далеко и не пересекался.
Бахтин долго рассматривает экран телефона Кузнецова, потом говорит:
– И правда, блатота какая-то.
– Ну. Теперь ты мне скажи: будут его искать? – Кузнецов тычет пальцем в меня.
Виснет секундная пауза, Бахтин качает головой, как гравитационная игрушка.
– Девочка всё опишет. Их опознает. Ну, в морге опознает… – поправляется Кузнецов. – Если он, – тычок пальцев в меня, – сейчас врёт, и изнасилования не было, ты ж его через три часа снова встретишь! Только он не врёт…
– Да вряд ли, чтоб его искать, сломя голову кинулись, – продолжает качать головой Бахтин.
– Вот и я о чём. Теперь ты мне скажи, – поворачивается Кузнецов ко мне. – По какой дороге ты в этот парк шёл?
– Через ботанический сад. А в ботанический сад – по Космонавтов.
– Всё. Не «выводится», – кивает головой теперь Кузнецов. – Камер на маршруте нет. Лицо его нигде на маршруте не светилось. Свидетели были? – снова поворачивается он ко мне.
– Девочка без сознания. Людей в радиусе пятидесяти метров точно не было, а дальше я не чувствую… – отвечаю откровенно.
– А дальше и не надо. Ты попробуй, опиши человека с тридцати метров среди ночи… – продолжает что-то листать в телефоне Кузнецов. – Если разглядишь… Стопроцентный «висяк». Ну, ментам «висяк». Как именно ты их?..
– Одного – виском об трубу.
– Рука где была?
– На противоположном виске. Гематом не было, если вы об этом…
– Какой образованный мальчик, – сверлит меня взглядом Кузнецов. – Дальше?
– Второго – в кадык. Отёк. Асфиксия.
Кузнецов медленно хлопает два раза в ладоши:
– Про третьего даже спрашивать боюсь.
– У третьего какое-то шило из отвёртки сделано было. Третий себе это шило в глаз вогнал. Вы поняли, – смотрю Кузнецову в глаза.
Кузнецов хихикает, потом морщится, потом поворачивается к Бахтину:
– Бахтин, даю девяносто
