Луне люди не живут. Так кто же там по ночам свет включает?
А после луны приходит солнце. Туман пропадает, и видно: речка лежит чёткой полоской, как нарисованная…
Настя разрешила мне пойти с соседским Павликом на рыбалку. Но предупредила: только не купаться.
– Да не. Купаться не можно – рыбу спужаем, – объяснил Павлик.
Рано утром я ждал его на крыльце. Он свистнул, и мы по тропке спустились к речке. Вдоль берега заросли тросточек с коричневыми наростами на верхушке, похоже на шоколадное мороженое.
– Ты шо, никогда не видел? Камыш называется. Сними шляпу, рыба белое не любит.
Мы долго смотрели на поплавок, он слегка покачивался, но не нырял. Я, наверно, задремал, не заметил, когда на песке оказалась рыбка, била хвостом. Павлик вырвал крючок из её губ и бросил рыбу в ведро. Насадил червячка и снова замер с удочкой.
Я заглянул в ведро. Рыба открывала окровавленный рот, она что-то просила, но голоса не было. Я предложил Павлику: давай бросим её в речку?
– Ты шо – не того?! Пожалел рыбку? А зачем ловить пошёл? Думай башкой. Даже вернёшь её, она уже гиблая. Рот у ей рваный.
Говорил Павлик шёпотом. И река тихо огибала камыши, песчаные выступы. Солнце поднялось, грело мне спину, а Павлик сидел в тени кустов, не отводил глаз от поплавка и продолжал:
– Ты ещё пиявок пожалей. Вон они, – не глядя, показал пальцем.
У берега вода прозрачна, а в глубине сгибались и разгибались малые чёрные червячки.
– Они кровь пьют.
– Как пьют?..
– Сунь ногу в воду – увидишь как.
Я отказался.
– Ото верно. А я их ловлю. Бабка в городе в аптеку сдаёт. За деньги.
Назавтра Павлик позвал играть в шашки. Я обрадовался, в шашки у меня получалось неплохо.
Двор у Павлика, в отличие от нашего, неопасный: ни козы, ни собаки, ни гусей. Есть корова, но она в «стайне», сказал Павлик. Бабка его – в чёрном платке до хмурых бровей – спросила:
– Это чейный байстрюк?
– Жильцы новые у Марфы, – пояснил Павлик.
– Тьфу! Шоб она сгорела, проклятая!
– Ладно, баб…
– Было б ладно, не проклинала! Заступник нашёлся…
Мы сидели на завалинке. Я настроился играть неторопливо, обдумывая. Но стоило мне передвинуть шашку, как Пашка тотчас двигал свою и тем подгонял моё решение. На доску он смотрел мельком, вроде заранее знал мой следующий ход. Он так легко обставил меня, что было понятно: где-то я ошибся. Вторую и третью партию он закончил ещё быстрее, снимая по несколько шашек сразу, прошёл в дамки, но не воспользовался ею. После четвёртого проигрыша удивление уже не возникало.
– Откуда у тебя это?
– Где ты сейчас живёшь, два года приезжал один чудик, Семён Данилыч, волохатый такой, в очках. Он и научил. Говорил – могёшь, учиться надо… Но у нас
