вашему царю, какую мощь Британия припасла для непокорных!
Королевская яхта поравнялась с флагманским кораблём сэра Купера Ки, казематным «Геркулесом», и тот с обоих бортов ударил салютом. Звук укатился к горизонту, распугивая чаек, зрители разразились приветственными воплями, вверх полетели кепи, шляпки, цилиндры. Иные сносило ветром за борт; их провожали смехом, шутками и свистом. Барон усмехнулся – где ты, хвалёная британская невозмутимость?
Отзалпировал «Тандерер», один из сильнейших броненосцев мира. Года не прошло, как он вступил в строй. Крепкий орешек.
Пушечные громы откатывались вслед за яхтой вдоль броненосной колонны. Палили мониторы «Циклоп», «Геката», «Горгона», «Гидра». На бумаге – мореходные боевые единицы, а на деле остойчивость такова, что сто раз надо подумать, прежде чем выводить их из гавани в свежую погоду. Не корабли, а готовые братские могилы на полторы сотни душ!
Последним салютовал «Принц Альберт», заслуженный ветеран, первый башенный броненосец, заказанный для Королевского флота. Память услужливо подсовывала барону размерения корпусов, водоизмещение, калибры орудий, типы судовых котлов и механизмов – зря, что ли, он два месяца изучал все, что мог собрать по корабельному составу Эскадры специальной службы?
Королевская яхта подрезала хвост ордера широкой полуциркуляцией и легла на обратный курс. Теперь залпы катились назад, к голове строя, вдоль второй линии, едва различимой в клубах порохового дыма.
Барон извлек из складок пледа громоздкий апризматический бинокль французской фирмы «Moreau Teigne», подкрутил колесико, настраивая резкость. Так… батарейный «Уорриор», первый броненосный фрегат с железным корпусом британской постройки, три однотипных броненосных корвета, «Вэлиант», «Резистанс», «Гектор», ухудшенные копии «Уорриора». За ними – казематный «Пенелоп». На этом корабле адмиралтейство решило сэкономить: маленький, слабо вооруженный, зато может ходить по мелководью, под неприятельским берегом. Батарейный «Лорд Уорден», тоже из старичков – деревянный корпус, обшитый четырехдюймовым котельным железом. Хлам, вчерашний день.
Королевская яхта поравнялась с «Геркулесом», и тот снова изрыгнул пламя. Небо над портсмутским рейдом раскололось: флагману разом ответили все до одного броненосцы. Зрители неистовствовали, посвежевший ветер рвал дымную пелену в клочья, унося их в сторону моря неопрятными медузами, истаивающими на лету. И опять полетели вверх шляпки, кепи, цилиндры…
А восторгаться-то, пожалуй, нечем, усмехнулся про себя барон. Две трети эскадры – сущий антиквариат, старье, малопригодное для совместных действий. Даже привести этот плавучий паноптикум из Портсмута на Балтику – задачка не из легких. Придется сводить вместе близкие по характеристикам суда и отправлять отряды к точке рандеву по отдельности. Скажем, к Готланду. И всё равно авантюра – с таким хламом надеяться на успех прорыва мимо фортов Кронштадта, под огнем, по минным банкам, сквозь линии ряжевых заграждений, может только неисправимый мечтатель.
