давно ль из чуждых стран?Кстати, что твоя «поповка»,
Поплыла ли в океан?
– Плохо, дело не спорится,
Опыт толку не дает,
Все кружится да кружится,
Все кружится – не плывет.
– Это, брат, эмблема века.
Если толком разберешь,
Нет в России человека,
С кем бы не было того ж.
Где-то как-то всем неловко,
Как-то что-то есть грешок…
Мы кружимся, как «поповка»,
А вперед ни на вершок.
Стихотворец либо не знал, либо не захотел вспомнить о главной причине появления на свет круглых броненосцев. Дело в том, что Парижским договором 1856 года, который подвел для России итоги Крымской войны, не дозволялось иметь на Чёрном море боевые корабли. Детища же вице-адмирала Попова считались «плавучими фортами» и не подпадали под запретительные статьи. Мичман искренне полагал свой будущий корабль новым словом в военном судостроении и добивался именно этого назначения.
– Вот и выходит, дорогой барон, что и я, и Серёжка выбрали для службы броненосные корабли. Это вы у нас истинный марсофлот, пенитель моря-окияна, а нам теперь корпеть под броней, при солидных калибрах, вблизи родных берегов.
– Так ведь сами этого хотели! – фыркнул Греве. – Вы, Венечка, только и твердили, что о «поповках», да и Серж, насколько мне известно, сам попросился в бригаду броненосных лодок. И зачем ему, скажите на милость, эти нелепые посудины?
– Так уж и нелепые! Не забывайте, мон шер, эти, как вы изволили выразиться, «посудины» – почти точные копии американского «Монитора», прародителя нынешнего броненосного флота.
Греве скептически хмыкнул.
– Я, конечно, уважаю почтенные седины, но служить всё же предпочитаю не на антикварных экспонатах, а на нормальных судах. Да и вид у этой калоши таков, что без смеха на неё смотреть невозможно!
Серёжа, не принимавший участия в язвительной пикировке, улыбнулся. Перед его глазами снова возник июльский день 1869 года: он, девятилетний мальчишка, едет с матерью на извозчике в Военную гавань Кронштадта, чтобы полюбоваться на стоящие там корабли…
II. Жестянка из-под леденцов
– Какой смешной! – громко сказал мальчик и шмыгнул носом. – Будто банку от монпансье поставили на плот!
Окружающие покосились на сорванца с неодобрением. Его мать, миловидная, стройная брюнетка лет тридцати, густо покраснела.
– Серёжа, как тебе не стыдно! Господину офицеру, наверное, обидны такие сравнения!
Мичман улыбнулся.
– Ваш сын совершенно прав, мадам. Вот и северные американцы такие суда называли «коробкой сыра на плоту».
– Но ведь правда похоже! – вдохновленный поддержкой, продолжал мальчик. – У нас дома есть такая банка, фабрики «Ландрин», жестяная, с картинками. А плот мы с мальчишками делали прошлым летом, на затоне, вот!
Корабль,
