знаем-знаем, – усмехнулся он.
– Буду ждать у алтаря, – шепнул Луи перед выходом, поцеловав мне руку.
Я промолчала.
Только они скрылись за дверьми, отец, не проронив ни слова, удалился.
– Ты ещё не видела своё платье, – сказала мама, – необходима последняя примерка, чтобы всё было идеально.
– Вы и без того знаете мой размер, – сухо ответила я, – не имею ни малейшего желания видеть его сейчас.
Я не могла ей простить то, что она позволила отцу насильно выдать меня замуж.
Спать мне совсем не хотелось, и, выждав время, я спустилась на кухню. Вся прислуга разошлась по своим комнатам, и только над столом, где обычно сидела моя ворчливая турчанка, горел свет.
– Тётушка Фазилет, вы ещё не спите? – обратилась я к женщине, найдя её за формовкой хлеба.
– Нет, завтра начнут пребывать ваши родственники на свадьбу. Как будто мне Рождества было мало, – ворчала она.
– Давай помогу, – садясь напротив, сказала я.
– Волосы соберите и фартук наденьте, а то своё красивое платье запачкаете.
– Заботливая моя, – улыбнулась я, затянула волосы в тугую косу, спрятав её за ворот платья, и поверх ещё косынку повязала. Надела фартук и села опять на своё место, вымешивая тесто и формуя из него будущий хлеб.
– Как там мой Мигизи? – вздохнула женщина, – сытый ли.
– Насчёт этого не переживайте, о нём есть кому позаботиться. Как думаете, скучает по нам? – с грустью спросила я.
– Конечно! Вы с ним не разлей вода были. Смотрю, одна идёт и второй следом, – шмыгнула она носом и стряхнула покатившуюся слезу.
– Тётушка Фазилет, не начинайте! – я еле сдерживала слёзы, – я только успокоилась!
– Фазилет, – послышался голос Омера, – осталось что-то поесть? Я весь день бегал за этой девчонкой.
Между собой они всегда разговаривали на турецком, особенно когда делились секретами или ругались. Как раз у кухарки я научилась этому языку.
Я сидела спиной к входу, и Омер-бей меня не сразу заметил. Взглянув на тётушку Фазилет, я подмигнула ей, чтобы она не сдавала меня. Мужчина скинул с себя пиджак, засучил рукава, налил тарелку супа и сел с другого края стола.
– А сегодня, – продолжил он, – послали меня за ней, а я нигде не найду её: ни в комнате, ни в залах. Знаешь, где была? В прачечной! – говорил он, поедая свой ужин, – захожу, а там она со своим женихом. Упаси Аллах. – Пробормотал Омер и громче продолжил: – А он без штанов! Стыдно подумать, чем они там занимались! Турецкие девушки никогда не позволяют себе такого!
– Катрин, дочка? – не выдержала кухарка.
– Тётушка Фазилет, – я повернулась лицом к мужчине, – дядюшка Омер не так понял, – говорила с ними на турецком.
– Ваше Высочество… – Резко вскочил мужчина, уронив стул, на котором сидел, и опрокинув тарелку с супом.
– Тётушка Фазилет, – продолжила я, вставая, – мы попали под ливень, был жуткий холод, а штаны Эрика не подошли ему, –
