своим масштабам. Цель его чистая, не грязная. Я уверен в этом… Понимаешь, что я хочу сказать?
– Не уверен.
Разговор был прерван телефонным звонком. Звонил еще один компаньон Николая, Михаил Дмитриевич. На ходу ослабляя галстук, Николай встал и отправился в соседнюю комнату – говорить о делах…
Приехали Нина и Ласло. Из передней доносился смех. Кто-то незнакомый, видимо водитель, вносил в комнату коробки со снедью. Николай, выглянув из кабинета, тут же пошел выяснять, что там за шум и гам, и был встречен взрывом хохота.
Держась за косяк и вытирая слезы, Грабе объяснял, что в последний момент до него дошло, что он переоценил свои кулинарные способности, и, чтобы спасти свою «репутацию», решил раскошелиться и купил готовые итальянские блюда. Оставалось их только разогреть.
Так и не понимая, что во всем этом смешного, но заражаясь смехом, Николай позвал Ивана. Они предложили Ласло свою помощь: дескать, шеф-повару не по статусу разбирать на кухне коробки и пакеты. Но Грабе решительно замотал головой. Братьям предлагалось проявить терпение. Готовился сюрприз.
К столу ждали еще одну пару – холостяка Горностаева, который пообещал покорить компанию своей новой девушкой. Вечер предстоял бурный. Иван жалел о том, что в очередной раз не предусмотрел никакого запасного варианта. Но, видно, так и жило всё окружение брата, да и он сам: гости, развлечения, застолья, рестораны. Во избежание обид проще было подстраиваться…
С утра в субботу Иван навестил живших на Старом Арбате знакомых, с которыми не виделся несколько лет, затем прогулялся по залитому солнцем Новому Арбату и, возвращаясь домой на метро, где-то между «Кузнецким мостом» и «Китай-городом» стал свидетелем необычной сцены.
В вагоне неподалеку от него стояла девушка в темно-синем пальто, какие носят иногда в шестнадцатом округе Парижа. По ее лицу струились слезы. Она торопливо утирала их и едва сдерживала рыдания. В вагоне было людно, толпа напирала со всех сторон, и никто не обращал на плачущую девушку внимания. Слезы здесь никого не удивляли? Всеобщее безразличие казалось Ивану обескураживающим.
На «Китай-городе» незнакомка протиснулась к выходу и исчезла в людском потоке. Иван, спохватившись, что чуть не пропустил свою станцию, вышел следом. Дав толпе рассеяться, он не спеша направился по свободному павильону станции к выходу, как вдруг за аркой, где уже ползли наверх эскалаторы, внимание его опять привлекло знакомое синее пальто.
Стоя лицом к стене и прикрываясь косметичкой, незнакомка буквально захлебывалась слезами. Ее плечи вздрагивали. Сцена была настолько душераздирающей, что Иван замедлил шаг, а затем решительно направился к рыдающей незнакомке.
– Простите… Я могу вам чем-нибудь помочь? – спросил он.
– Не можете… – прозвучал тихий ответ.
– У вас что-то случилось?
– Послушайте… что вам надо? Шли бы вы своей дорогой, – проговорила девушка, даже не взглянув
