секунду, когда Иван поравнялся с ними, девушка сделала рывок в сторону, пытаясь обойти одного из парней, но ей преградили дорогу.
Иван замедлил шаг. Могло ли хулиганье донимать прохожих на одной из центральных станций? Вряд ли.
Иван приблизился к колонне.
– Вы уверены, что я не могу вам помочь? – обратился он к незнакомке.
Парни повернулись к нему – оба в черных очках. Вряд ли им было больше двадцати пяти. По виду студенты.
– Эта девушка – моя знакомая, – произнес Иван первое, что пришло на ум, и в тот же миг понял, что вмешался кстати. – Проводить вас?
«Студенты» переглянулись.
– Ты чё лезешь куда не просят? – развязно проронил один из парней. – Топай давай, прохожий!
Оба резко подались вперед. Иван даже не успел понять, что происходит. Всё было проделано стремительно и с такой ловкостью, что он и шага не успел сделать в сторону. В следующий миг, когда его схватили за рукава, на него вдруг словно надвинулась высокая стена… Больше он ничего не помнил…
Между окном и кроватью, облокотившись на подоконник, сидел на неудобном пластмассовом стуле грузный взлохмаченный мужчина в пальто. Лежащий на койке будто бы узнал его и попытался приподняться. Но посетитель придержал его за плечо:
– Лежи… Лежи ты, ради бога.
– Где я?
– В больнице.
– В какой еще больнице?
– Для космонавтов… Космонавтов тут лечат, любопытный ты мой! – вздохнул Николай Лопухов.
– Каких космонавтов?
– Ну какая тебе разница? Больница такая. Если и не самих космонавтов, так тех, кто работает на космос. Лежи и не волнуйся… Всё хорошо, всё нормально.
Лопухов-старший был раздражен, небрит. Его лицо редко бывало таким землистым и одутловатым, но Ивана поразило даже не это. Взгляд брата, обычно покровительственный и чуть усталый, сейчас был бегающим, нервным, как в детстве в минуты обиды, следовавшей за хорошей взбучкой, но в то же время каким-то ожесточенным, холодным.
– Теперь, Ваня, давай-ка пошевели мозгами… если можешь, – приказал Николай. – Ты помнишь, что произошло?
Иван помолчал и с удивлением ответил:
– Нет.
Что-то мешало ему говорить. Оказалось – повязка на лице. Иван оторвал руку от постели, ощупал голову. Рука казалась настолько тяжелой, что с трудом удавалось шевелить пальцами. Повязка покрывала не только лицо, но почти всю голову.
– Ради бога… оставь бинты в покое! – вскипел старший брат. – Лучше попытайся вспомнить хоть что-нибудь!
– Какие-то люди… Студенты, двое… В метро, точнее, в переходе. Недалеко от твоего дома…
– Это понятно, где всё случилось, я уже знаю… А дальше, дальше-то что? – подстегнул Николай.
– Чего-то хотели… С ними была женщина… Кстати, сначала мы ехали в одном вагоне.
– Какая
