пару часов.
– Я могу приехать сегодня. – Эхо ее голоса заметалось между стенами кухни. Она повторяет собственные слова? – Я могу приехать сегодня. Я могу…
Юхана искали всю ту ночь, которую София провела дома с Гао. Они спали. И все. Или?..
– Я могу приехать сегодня.
Неуверенность ширилась и росла в ней, и София вдруг поняла, что понятия не имеет, что происходило после того, как они с Юханом сидели в корзине «Свободного падения».
Откуда-то издалека донесся голос Жанетт:
– Хорошо, тогда увидимся. Мне тебя не хватает.
– Я могу приехать сегодня. – Телефон уже молчал. Взглянув на дисплей, София увидела, что разговор длился двадцать три секунды.
София вышла в прихожую, обуться и одеться. Сапоги на калошнице оказались сырыми, словно в них недавно выходили.
София принялась внимательно рассматривать их. Желтый лист приклеился к пятке левого сапога, в шнуровку обоих набилось сосновых иголок и травы, а подметки были в засохшей грязи.
Успокойся, велела она себе. Недавно шел сильный дождь. Сколько времени надо, чтобы просохли кожаные сапоги?
София потянулась за курткой. Куртка тоже оказалась влажной, и София стала рассматривать ее внимательнее.
На одном рукаве дыра, сантиметров пять в длину. В потертой хлопчатобумажной подкладке София нашла несколько мелких камешков.
Из кармана что-то торчало.
Что там еще, черт возьми?
Карточка, снятая «поляроидом».
Глянув на фотографию, София перестала понимать, чему верить.
На карточке была она сама, лет десяти, на пустынном берегу. Дует сильный ветер, и ее длинные светлые волосы летят почти параллельно земле. Из песка торчит ряд сломанных деревянных шестов, а на заднем плане виден приземистый маяк в красно-белую полоску. Силуэты чаек светятся на фоне серого неба.
Сильно забилось сердце. Фотография ничего не говорила Софии, место было ей совершенно незнакомо.
Прошлое
Она не спит, прислушиваясь к его шагам, и играет, что она – часы. Когда она лежит на животе – это шесть, на левом боку – девять, а когда на спине – это полночь. Поворачивается на правый бок – и вот уже три часа, снова на живот – шесть. На левый бок – девять, на спину – снова полночь. Если она сможет управлять часами, то он не поймет, сколько времени на самом деле, и оставит ее в покое.
Он тяжелый, его спина поросла волосом, он вспотел и воняет аммиаком – два часа возился с машиной, которая разбрасывает удобрения. Ругательства из сарая были слышны даже в ее комнате.
Костлявые бедра давят ей на живот. Она лежит, уставившись в потолок над его резко ходящими вверх-вниз плечами.
Потолок покрыт датским флагом: дьявольский крест, цвета – кроваво-красный и скелетно-белый.
Проще делать, как он хочет. Гладить его по спине, стонать ему в ухо. Тогда все сократится до устойчивых пяти минут.
Когда пружины старой
