шэнь), а «жизненность» – «изначальной пневмой» 元氣 (юань ци), то есть «изначальной энергии». Эти две формы пневмы формируются вместе, одна – в голове, другая – в среднем киноварном поле.
Дух (природа) обозначается триграммой «огонь» 離 (ли), имея внешние черты – сильные (ян), а внутренние – слабые (инь), как написано в начале стиха-слогана. Символ жизненности – это триграмма «вода» 坎 (кань) с противоположной символикой. В данном случае ли выступает как янная триграмма, а кань – как иньная.
Как принято у даосов, син и мин совершенствуются путём созерцания и дыхательных упражнений, а также гимнастикой, что успокаивает ум и умеряет страсти, а тренировка жизненности создаёт внутри даоса бессмертный зародыш. Даос, при этом, стремится к обретению «Недеяния» (у вэй) и интуитивному постижению Дао при совершенствовании природы, что способствует его физическому и духовному продлению жизни.
После такого умозаключения я встал и приступил к исполнению физических упражнений – к моей собственной гимнастике, под названием «Небесная походка Юя», и метанию дротиков в мишень. Мои подопечные Синий Дракон и Белый Тигр опять вступили в ожесточённую борьбу. Но делая эти упражнения, я никак не мог сконцентрироваться на Небесной оси. Вместо этого мне лезли в голову такие мысли:
«Если природа связана с сущностью инь внутри ян и со стихией «дерева», то она должна обладать мягким подвижным характером и быть нетвёрдой. У даоса должно происходить совершенствование жизненности за счёт укрепления природы, и тогда совершенствование природы упрочняет жизненность. Не важно, чем я буду занимать, потому что одно влияет на другое, и это другое опять возвращается, к тому, с чего я начал. Если попадаешь в какую-то сферу, но эта сфера смыкается, и ты становишься её пленником. Для того чтобы быть поистине свободным нужно постоянно стремиться к новому, не повторять старое и уже всеми заученное, нужно во всём находить своё новое, ещё никем не открытое. Поэтому многие топчутся на одном месте и никак не могут достичь бессмертия. Те, которые занимаются внешней алхимией и ищут тайны бессмертия во внешних вещах, в свинце и ртути, как и в даосских упражнениях, взятых в отрыве от создания нового бессмертного тела и совершенствования духа, ничего не добиваются кроме, разве что, продления жизни. Они все идут лёгким путём, потому что путь внутренней алхимии для них труден, в нём невозможно добиться быстрого успеха без основательного изучения многих тонкостей этого сложного искусства обретения бессмертия. В нём образ «места рождения» и «обращение к корню» связан с традиционным даосским образом младенца в лоне матери или новорождённого с критикой даосских методов сексуальной практики. Даосы в своей практике призывают уподобиться ребёнку – «возвратиться к корню», что означает возвращение к единству с Дао для творения из его глубин новой бессмертной совершенной жизни. Обретение бессмертного зародыша получается от взаимодействия инь ци и ян ци
