с Вероникой часто прогуливаемся по вечерам, пока няня возится с девочкой. Давно хотел наведаться к вам, чтобы поинтересоваться, как вы, и мне стыдно за то, что до сих пор не сделал этого.
– Сущие пустяки, дорогой Патрик. Уже то, что ты помнишь о моем существовании – честь! – миролюбиво улыбнулся я, а про себя подумал: грязный лжец, если бы ты хотел наведаться, то давно сделал бы это, а не распинался бы сейчас в ничтожных лицемерных оправданиях, которые мне абсолютно не нужны, впрочем, как и ты сам.
– Но, всё же, эта случайная встреча – настоящий сюрприз для нас с Вероникой, – продолжал восторженным голосом распевать Патрик. – Всегда приятно встретить старого знакомого, которого знаешь тысячу лет. Я не раз говорил Веронике, что это вы, а не колледж, сделали из меня настоящего врача!
– Чистая правда, – не задумавшись ни на секунду, с готовностью выпалила Вероника. – Патрик часто вспоминает о вас и гордится тем, что именно вы были его наставником.
Я, всё еще растягивая улыбку, изобразил смущение.
Чёрт…
Ну почему люди так любят врать? Всегда. Во всем. Они постоянно врут. Безусловно, Вероника соврала без подготовки, решив спонтанно поддержать ложь мужа, я понял это по глупому выражению ее рожи. Не берусь судить ее. В конце концов, было бы несусветной глупостью с ее стороны округлить глаза на Патрика и изумленно воскликнуть: «Ты что-то путаешь, дорогой! Я совершенно позабыла о существовании этого человека! Я была уверена, что он давным-давно сдох!»
Проклятые лицемеры.
Впрочем, как и все остальные.
Желание плюнуть в рожи обоим, развернуться и уйти еще сильнее обожгло грудь, но, пытаясь убедить их, что смутился, я снова виновато улыбнулся и произнёс:
– Приятно слышать, но у меня бы ничего не вышло без твоего природного таланта и безграничного стремления стать хорошим врачом, дорогой Патрик!
Я соврал им обоим.
Я тоже лицемер.
До сих пор помню скучающую рожу этого бездарного лодыря, который придумывал любые отговорки, лишь бы не дежурить в больнице по ночам, а прокуролесить до утра с дворовыми девками, прийти на работу со свежим запахом виски и уснуть в ординаторской, свернувшись клубком на маленьком диванчике… Проклятый лентяй, способный разглядеть у пациента только лишь толщину бумажника.
– Право, вы перехвалите меня, мистер Клевер, – самодовольно улыбнулся Патрик и спросил, видимо, пытаясь изменить тему разговора. – Как вам живется на пенсии? Не скучаете по больнице? По пациентам? По всем нам?
– О, мне совсем не до скуки, – жеманно отмахнулся я. – Оказывается, и на пенсии есть, чем заняться. Мы с Мери много путешествуем. Бываем в разных дивных странах. Думаем об усыновлении парочки каких-нибудь милых сироток. Размышляем о том, что, возможно, неплохо было бы купить домик где-нибудь в предгорьях Среднего Запада и…
– Передавайте ей от нас с Вероникой привет, – перебил Патрик. – Она у вас чудная
