Они, как видите, в Индии и Африке. Мы запускали туда фантомов, но их съедают настолько быстро, что выяснить ничего не удалось.
– Кто съедает?
– Кто угодно: тигры, люди, крокодилы. Там все кушать любят.
– Не надо тратить на это энергию.
– Слушаюсь, ваше превосходительство.
– А как вы определяете, кто есть кто и где?
– Процедура сложная, сэр. Простите, но это вам лучше объяснит мистер Бронсон.
– Если коротко, – начал Сэм, – в неизвестной нам нематериальной субстанции темпорального колодца имеется малое количество физических частиц. Когда матрица человека проходит через субстанцию, она вбирает эти частицы и выкидывается в физический мир в виде призрака или фантома. Массированный замер соотношений позволяет делать выводы, как вы сказали, «кто и где». Нулевой трек смазывает картину, а выход в режим насыщения приблизительно…
– Достаточно, я понял, – быстро прервал его премьер.
Отец Мелехций давно уже собирал коллекцию кретинов и кретинизмов. Сегодня, неотрывно следуя за премьером, он получал большое эстетическое наслаждение. Заметив, что директор подзывает премьер-министра к одному из мониторов, он придвинулся поближе, чтобы не пропустить ни слова.
– Ваше превосходительство, – сказал доктор Глостер, – обратите внимание: тут более подробно показана ситуация в России. Одна из точек – вот она, видите? – появилась недавно, сразу после ликвидации нами русского ходока Никодима.
При этих словах отец Мелехций с надеждой посмотрел на премьера, и его ожидания были вознаграждены:
– Агрессор усиливает нажим! – пробормотал премьер сквозь зубы, сурово глядя на экран и хмуря брови.
– Проблема в том, сэр, что практически одновременно две другие точки погасли.
– Война разгорелась не на шутку, – играя желваками, произнёс премьер. Отец Мелехций тихо радовался: его коллекция пополнялась на глазах.
И тут Джон Макинтош не выдержал.
– Сэр, они вас дурачат! – закричал он. – Ведь это же прошлое, там всё уже было, там ничего не может ни прибавиться, ни исчезнуть!
– Разве? – удивился премьер.
– Да, – подтвердил доктор Глостер. – Если говорить о времени, то так оно и есть. Но ведь я уже имел честь доложить вам, что мы имеем дело не со временем. Это что-то другое, вроде перекрёстка идеального и материального миров, к тому же уходящего вглубь.
Премьер-министр ужасно не любил, когда его выставляли дураком. Он надулся:
– В таком случае, что вы мне показываете на своих мониторах? Я думал, тут научная лаборатория, а у вас «идеальный мир»? Мракобесие?
– Сэр, «идеальный» не в смысле религиозных мифов, а как отражение, так сказать… Сэм, да помоги же!
Бронсон, подняв руку, остановил начавшуюся было свару, и объяснил:
– Представьте, ваше превосходительство,
