немного осела… ты ни о чем не сожалеешь?
Он говорит тепло, но сам его тон твердый, с металлическими нотками.
– Ни о чем. Вообще.
Бабушка хмыкает, и я представляю, как она потягивает шерри – элегантно, как всегда.
– Но мне любопытно, – добавляет Николас. – Если бы это были вы… Если бы вам пришлось выбирать между дедушкой и троном, что бы вы сделали?
– Я очень любила твоего деда… все еще люблю его, ты знаешь. Но если бы мне пришлось выбирать, я бы не выбрала его. Помимо детей, любовью всей моей жизни было государство.
Последовала тяжелая пауза. Николас тихо говорит:
– Для меня никогда не было так. Вы ведь понимаете?
– Теперь понимаю, да.
– Я всегда понимал, чего от меня ждут, и всегда исполнял свой долг так хорошо, как только мог – но я никогда не любил власть. И никогда по-настоящему не желал ее.
– Ну а теперь ты доволен, да? Рестораны, благотворительная деятельность, которой ты занимаешься вместе с Оливией и мистером Хэммондом?
Николас отвечает не сразу, а когда говорит, его голос звучит задумчиво.
– Я не просто доволен. Я счастлив. До смешного счастлив. Я даже не мечтал, что такое возможно – быть счастливым каждый день.
– Вот и хорошо, – заявляет бабушка.
– Но есть кое-что, – добавляет Николас. – Небольшое пятнышко на солнце, – его слова тихие, колючие, словно до этого долго теснились в горле и все никак не могли вырваться. – Я знаю, что разочаровал вас. Я никогда этого не хотел, и все же так получилось. Не предупредил вас, не обсудил с вами. Бросил вызов своей королеве, а ведь вы вырастили меня, чтобы я мог добиться большего. Я прошу прощения. Мне очень жаль.
Стук хрусталя по дереву – королева отставляет бокал на тумбочку.
– Слушай меня внимательно, Николас, потому что я скажу это только один раз. Ты ни разу не разочаровал меня.
– Но ведь…
– Я вырастила тебя лидером. Ты взвесил ситуацию, оценил варианты и сделал свой выбор. Ты не отступил, не ждал разрешения. Ты действовал. Это… да, именно так поступают настоящие лидеры.
Он отвечает с легкостью, с облегчением:
– Хорошо.
Еще одна пауза, на этот раз спокойная. Кажется, мой брат потягивает свой шерри, а потом говорит:
– Кстати о выращивании лидеров…
– Да-а, – королева вздыхает. – Можем обсудить этого пьянчугу, спящего у себя, – она усмехается. – Он, как там это говорят у вас в Штатах… тот еще фрукт.
– Это точно.
Я поворачиваюсь, прижимаясь спиной к стене и сползая на пол. Не то чтобы я не привык, что все меня обсуждают – черт возьми, мои достоинства и недостатки порой обсуждают прямо в моем присутствии. Но это… тут все иначе.
Хуже.
– Помните тот праздничный школьный спектакль, в котором участвовал Генри? Последнее Рождество с мамой и папой… и у него была главная роль. Скрудж, – Николас смеется.
– Смутно припоминаю. Я ведь не была на спектакле.
– Я
