в орбитальном доке!
– Смыслить в чем-то на твоем уровне вовсе нетрудно, – заметил Кратов. – Особенно если учесть, что на каждом патрульном корабле стоят такие же сепульки, как наша, только поменьше.
– Я этого не знал. Да и откуда мне почерпнуть эти сведения? Я же синоптик. Послушай, брат-плоддер, ты часом не прихворнул? Что-то у тебя глаза опалесцируют. Или, быть может, ты врезался в кого-то из наших доблестных избавительниц?
– Ну что ты городишь, – вздохнул Кратов. – Как такое возможно?
– А вот теперь я в этом просто убежден. От моего орлиного взора не ускользнула некоторая романтическая затуманенность твоих очей. Врезался, и по самую макушку. Но только в кого? Имея некоторое представление о твоих пристрастиях, а также обладая отменным слухом, не изменившим мне даже в минуту телесной немощи, я делаю заключение, что это наш железный командор…
Грант ловко увернулся от прицельно пущенной в него подушки, подобрал ее и пристроил под локоть.
– Так вот, брат-плоддер, – сказал он. – Плохи твои дела. Лично я тебе не завидую.
– Что так?
– Это амазонки.
– Кто-кто?!
– Амазонки. Ты знаешь, что такое амазонки?
– Конечно, знаю, – пожал плечами Кратов. – Это такая река.
– Девственный ты человек, – промолвил Грант с презрением. – Это такое племя. Сплошь одни женщины.
– Что-то не встречал, – притворился Кратов.
– Они вымерли. Может быть, и к лучшему. Экстремистки, воительницы. Представляешь, по некоторым историческим свидетельствам они варварски выжигали себе правую грудь, чтобы удобнее было натягивать тетиву лука! Правда, у наших амазонок ничего похожего не наблюдается…
– Уже проверил!
– …ибо фогратором удобно пользоваться из любой позиции. А знаешь, как они поступали с мужчинами?
– Съедали, – фыркнул Кратов.
– Почти угадал. Вот и эта тигрица тебя съест. Видел, какие у нее зубки?
– А что, хорошие?
– Изумительные! Ну, сознайся, что я прав.
– Ты промахнулся, брат-плоддер, – усмехнулся Кратов. – Тебе простительно: ты же синоптик, а не психолог. И даже не ксенолог. Ксенологи тоже прекрасно разбираются в людях… Просто мы знакомы с командором Климовой без малого одиннадцать лет.
– Сколько?! – вскричал Грант. – Вот скука-то! Друзья детства, пробуждение чувств, первые прогулки под луной, платоническое дрожание случайно встретившихся рук…
– Второй промах, – констатировал Кратов. – Ты сегодня не в форме, брат. Когда я впервые увидел командора Звездного Патруля Елену Климову, она была еще никаким не командором, а всего лишь тощим нескладным подростком по прозвищу Ленка Драная Коленка, Лешка-Многоножка, а то и запросто – Леший. Так вот, в ту золотую пору никаких достоинств в ее фигуре, а тем паче в зубах, не усматривалось.
