Название:
Автор:
Жанр:
Серия:
Издательство:
языческое представление антропоморфного, то есть человекообразного изображения богов, почему и возникло древнее видение: боги создали людей по своему образу и подобию, а люди воспринимали богов от своего образа и подобия. Автор же Пятикнижия взял на себя смелость воплотить бога в себе и навязать представление о себе как о Боге, о Господе евреям. Все, кто, к несчастью, запомнил его человеком, были истреблены. Принцип – уничтожать свидетелей, не считая числа, – это из Пятикнижия. Вспомним, как смешон был Калигула, приказавший считать себя богом. За это кощунство он был убит солдатами. Но это после. Автор Пятикнижия, не от имени Бога, а как Бог, убивал сам. Не единицами, не сотнями, не тысячами, не сотнями тысяч – он убивал миллионами. И себя не пощадил, и сына не пощадил, и сыновей Моисея не пощадил, никого не пощадил, лишь бы не было свидетелей. Но жажда славы его подвела, он оставил своё имя, спрятав его в складках страниц Пятикнижия. Сделав своё открытие, подвергнув анализу факты и домыслы, мы пошли по пути не критики несовершенного разума, а путём вольного совершенного представления. Оставаясь собой, мы вошли в образ древнего иудея – одним концом радуги мы там, в нём, и другим концом радуги мы здесь, в себе, не зазнаваясь, – и оказалось, что иудей того времени мало отстал от нашего времени. Больше того, мы увидели, что мы ныне бесконечно отстаём от современного иудея. Иудей опережал нас тогда, он продолжает опережать нас сегодня. И всё благодаря Пятикнижию. Но, разгадав его прошлое, мы легко догоняем и опережаем нынешнего иудея, поскольку нравственны мы, а не он, и тогда были чище Иуды, и ныне мы чище Иуды. По нравственности мы впереди, по технологии лжи иудей давно в глобализме. Мы изошли из того, – подходил я к концу объяснения, – что так всё и было. То есть было так, как написано в Библии. А что написано в Библии, это и есть то, что было на самом деле. Генрих Шлиман не был ни историком, ни археологом, но он, поверив Гомеру, раскопал Трою, в которой происходили реальные события. Почему же нам, историкам с учёным складом ума, не поверить реальным событиям, описанным Библией, и не перепроверить их на предмет истины? Тем более, что за нами стоит авторитет дедов-язычников, убеждённых в той истине на основе преданий без всякой перепроверки. Короче, мы допускаем, что было само написание. Была цель письма. Она прорабатывалась. Моделировалась. Апробировалась. Доводилась до совершенства на контрольных проверках, наконец, достигалась в окончательном виде на практике и в отлитом тексте. А то, что классическая наука говорит об абсурдности использования Библии и мифов для построения исторических гипотез, то мы это знаем и имеем это в виду. Она много ещё чего говорит вокруг Библии. Пусть послушает и язычников. Что фрагменты текста компилированы из других источников, что это миф, что это ложь, что ненаучно, что противоречиво и прочее – это не ново, это никого не смущало, наоборот, путаница и противоречивость поощряли эгоистическую уверенность в ложном подстрекательстве к критике текста как способе
