дошло: вино не виновато, что люди не знают меры. Оно для радости, а не для горя. Надо проводить акции с народом, а не с вином. Разве, чтоб отучить обжору переедать, уничтожают весь хлеб и мясо?!.
Слушая его, даже у меня сердце разболелось. «Принцип маятника». Сколько глупостей, сколько вреда скрыто за этой, увы, точной формулировкой!.. Кукуруза, верноподданно посеянная чуть ли ни на вечной мерзлоте; липовые отчеты о «догонянии Америки», показательные планы, которые ничего не показывали, кроме «показухи»…
Я, как и Леонид Иванович Голембовский, атеист, но как часто хочется поднять глаза к небу и воскликнуть: «Господи! Спаси нас от неистребимого племени старателно-верноподанных идиотов!»…
…Мы проходим через соседнее хозяйство, цех шампанских вин.
– Портится погода, – бросает Леонид Иванович.
– Где? – не понимаю я.
– Наверху. Вот мой барометр. – Он указывает на бутылку шампанского. – Когда наверху солнечно, вино прозрачно, когда пасмурно – мутнеет.
…Подземный барометр не обманул. Воспользовавшись моим отсутствием, Лето опять удрало. Погода переменилась.
– Лето достать теперь можно только в Одессе, – изрёк мой сосед по гостинице.
И я поехал в Одессу.
Ах, Одесса!
От Кишинёва до Одессы – недалеко. Через два часа близость к морю уже ощущалась: шланги на бензоколонках были завязаны морскими узлами. Начался пригород. Я притормозил у телефонной будки, чтобы позвонить в гостиницу.
– Прошу вас! – галантно придержал дверь маленький старичок.
Хищник-автомат сразу проглотил мою двухкопеечную монету, но соединения не дал.
– А у меня целых три монеты сожрал! – охотно сообщил старичок.
Я возмутился.
– Почему же вы мне не сказали, что он неисправен?
Старичок весело засмеялся:
– Могу я за свои пропавшие шесть копеек посмотреть, как у вас пропадают две?
И я понял, что это уже Одесса.
Но Лето покинуло город, было сыро и ветрено, ветер срывал с прохожих скальпы. Из-за каждой тучи на зазевавшегося пешехода набрасывался насморк. Дымились чугунные урны – крематории опавших листьев. Наступило то межсезонное время, когда зимние шапки уже исчезли, а плавки ещё не завезли.
Я высунулся из окна машины и спросил у прохожих, как проехать к гостинице.
– Слушайте сюда! – К машине ринулся старичок с авоськой. – Езжайте направо, до третьего перекрёстка, потом…
– Он вас чем-то обидел? – перебила старичка вопросом пышная дама, указывая на меня.
– Нет, что вы!
– Зачем же вы ему мстите?.. Зачем даёте самый неудобный маршрут? – Она уперлась бюстом в машину. – Молодой человек, вам надо как раз наоборот: поверните налево…
– Эй, друг! – подскочил
