они в кайф, – бодро сказал Сева.
– А ты чему радуешься? – буркнул Матвей.
– Ну, не думаю, что менты будут в претензии.
– А тебя их претензии пугают?
– Ты же сам говорил, здесь мы будем жить в мире и покое. А если скучно станет, в тайгу рванем, там забав хватает…
– Говорил. А что делать, если я ментов терпеть не могу.
– А ты терпи. Целей будешь.
– Это ты мне такое говоришь?
Сева промолчал, и Матвей быстро успокоился. Будь на месте Севы кто-то другой, он бы порубил наглеца на бульонные кубики, но Сева – один из лучших, самый надежный. Севастьян Касьянец, Дима Косач, Гена Толстухин, Толик Антипов и он, Матвей Битков, во главе. Это самая верхушка его пирамиды.
Матвей подошел к окну, из которого можно было обозревать пьедестал, присмотрелся к танцовщице с короткой стрижкой и лебединой шеей. Кучные темно-каштановые волосы, личико – картинка, фигурка – эталон, техника танца не самая лучшая, но выкладывается девушка полностью, как будто в последний раз…
– Кто такая? Почему не знаю? – любуясь красоткой, спросил он.
Вопрос был риторический, потому как Сева танцовщицами не занимался. Да он бы и не успел ответить, потому что в акустических колонках раздался предупреждающий голос Толика.
– Атас! Менты!
Матвей рефлекторно подался в сторону запасного, аварийного, лифта, но было уже поздно. Дверь распахнулась с такой силой, будто в нее угодило ядро из Царь-пушки. В кабинет ворвался тот самый мент, который заставил плясать гипнотизера. И с ним его свита, обладающая таким же танковым напором.
Главный мент шел прямо на Матвея. Он остановился в самый последний момент, вплотную приблизившись к Матвею, упер в него парализующий взгляд. Это был подполковник Круча, о чрезвычайной крутости которого доселе он знал с чужих слов. Сейчас он убеждался в том на собственном опыте.
– И зачем ты это сделал? – жестко спросил подполковник.
– Что сделал? – пытаясь сохранить лицо, выдавил из себя вор.
– Анекдоты про тещу, гипнотизер.
– Какие анекдоты?
– А какой гипнотизер?
Круча легонько толкнул Матвея в грудь, и тот сел на кожаный диван. Как будто в лужу сел…
– Зачем ты это сделал? – снова спросил Круча.
– Не знаю, о чем ты…
– Ты. Это. Сделал.
Напряжение в ментовском взгляде усилилось. Матвей уже жалел, что натравил гипнотизера на людей.
– Это вы о чем?
Матвею стало тошно от самого себя. Сильно же сел мент ему на голову, если он обратился к нему на «вы». Давно с ним такого не было.
В кабинет запоздало ворвался Толик с толпой охранников. Кручу и его ментов можно было скосить с ног, сложить в стога, бросить в обмолот. Но Матвей махнул рукой, отсылая своих людей назад. Оставил при себе только Севу и Толика.
Степан
