руку и дотронуться до плеча матери, которая стояла у окна.
– Ах ты защитник, да ты же первый пустил сюда, стоял, слюни пускал, я всё видела, – мать приблизила к нему лицо с побелевшими от злости глазами.
Мама брезгливо отодвинула сына.
– Эту вонь отсюда не выветрить.
Митя смотрел, как она распахивала все окна. Но этого было недостаточно, она вперилась в сына, который тоже кинулся открывать окно в кухне, помочь, искупить.
– Да это же от тебя. Бога ради, избавь меня от этого.
Митя не понял, что ему делать.
– В душ! – показала мать тупице.
Стоя в душе и взяв мочалку в руки, Митя тёр с остервенением своё непослушное тело и глотал слёзы. Людмилино тело картинкой стояло у Мити перед глазами. И эта картинка не стиралась. Лил на восставшую предательскую плоть ледяную воду, ненавидя себя.
Отдернув занавеску, мама смотрела Мите ниже талии. Он закрылся мочалкой, мать зло деернула его за руки.
– Мойся, чтоб я видела!
Под её взглядом Митя тёр свой позор. Мать выхватила мочалку и тёрла сама, затем швырнула мочалку в раковину. Вышла. Митя прислонился к холодному кафелю и заплакал.
А спустя месяц он узнал, что детей у тёть Любы забрали в детдом по сигналу бдительных соседей.
– Это была не мама, не по её вине! Наверняка, тёть Люба и правда пила, – сказал Митя.
Лена ничего на это не ответила. Её другое интересовало.
– Скажите, Митя, мама часто наблюдала за вами, дотрагивалась, пока вы принимали душ?
– На что вы намекаете? – молодой человек не ожидал такого поворота.
– Часто она входила к вам в ванную?
– Мама запрещала запирать замки, боялась, что я могу потерять сознание! Что я могу поскользнуться! Она была! Она была!
– Святой, – закончила за юношу Лена.
– Да! Святой! У мамы даже никого не было! – молодой человек, кажется, готов был наброситься на Лену.
– У неё были вы. Вы ведь были уже достаточно взрослым мальчиком, подростком, – пояснила Лена. – А когда вам было двенадцать, шестнадцать, двадцать, мама продолжала так делать?
Митя изменился в лице. Она попала в точку.
– Я не потерплю таких домыслов и грязи про мою маму!
Молодой человек схватил куртку и выскочил вон из кабинета.
Он быстро шёл, почти бежал по коридору к выходу, в очередной раз чуть не свалив пальму Людмилы Исааковны. Не попрощался и хлопнул дверью. Людмила Исааковна даже не успела предложить последнего оставшегося котёночка, удивленно смотрела ему вслед. Лена вышла из кабинета.
– Что вы ему сказали, Леночка? Такой интеллигентный мальчик, и даже не попрощался.
– Правду. Произнесла вслух то, что он всю жизнь боялся себе сказать. Это больно, – сказала Лена.
– Знаете, моя дорогая, если так пойдёт, все клиенты разбегутся. Ну нельзя же так.
– Не волнуйтесь.
– Как
