выкрикнул Корнюха.
– Так ты мужик! – подыграла ему Настёнка. – А чего с меня, глупой, было взять? Они меня закинули на свою лошадь, рот закрыли рукой, чтобы я тятеньку не вскричала, и таковы были.
– А ты ведаешь, как я с этими ворогами управлялся, когда мы с дядей Иванкой сюда пробирались, дубиной туда-сюда?! – Корнюха показывал, как он размахивал дубиной, аж с полки полетела и загремела какая-то посудина.
– Ну, медведь! – заругалась Настёнка, но ей была по душе Корнюхина горячность. – Да если бы мне в руки хоть малость мужицкой силы, уж я бы тоже не испужалась! – возбуждённо вскочила Настёнка. – И за свою маменьку я бы им…
Оба погрустнели. Корнюха дрогнул щекой, по которой поползла слезинка:
– И я бы за своих!
Настёнка о чём-то задумалась и положила руку мальчику на плечо:
– У тебя, может, мама с сестрёнками живы.
У Корнюхи сердце аж охолонуло:
– Как так?
Настёнка кивала головой:
– Живые, живые, я чую.
– Так ведь я не нашёл их.
– Ну и что с того? Увели их в плен. Они баб и детишков любят в плен забирать.
– А где я найду их? – с надеждой в сердце взглянул он на девочку.
– Ну я же с тятенькой встренулась!
После этого разговора вселилась в сердце Корнюхи мечта, чтобы Настёнкина догадка была правдой. Поведал он об этом и дяде Иванке. Тот погладил Корнюху по голове, потрепал его русые волосы и задумчиво промолвил:
– Всё может быть на белом свете. Про многих я не мог гадать, что они живые, ан выходило по-другому.
Прижался к Иванковой руке Корнюха и прикрыл глаза: а вдруг и вправду так случится.
– Дядя Иванка, а тебя с дядей Авдеем в войско-то княжеское приняли?
– А как же! Может быть, в иное время на меня, однорукого, и не поглядели бы, а нынче каждая рука на счету. Коли можешь держать меч, то и пожалуй сюда.
– А я ведь с дубиной могу… помнишь! – Корнюха затеребил Иванкин рукав.
Тот покивал и вздохнул:
– Всем место в бою найдётся: и старым, и малым, и богатырям, и калекам. Победить надо этих монголов, а не то они жизни нам не дадут! Кто как может и будет драться.
– Мы победим! – с жаром воскликнул Корнюха. – У князя вон войско какое огромадное, а ведь сколько ещё по другим деревням войсков понаставлено.
– Должны бы победить, – почему-то горько выдохнул Иванка.
Но Корнюха не воспринял эту горечь. Он с ликующим криком: «Должны победить!» выскочил в сени, накинув шубёнку и шапку, проскакал по ступенькам вниз на волю и от полноты чувств шмякнулся в сугроб. Повалялся в снегу, отчего вся шубейка стала белой. Шапка слетела, и в волосы набился тоже снег, который вскоре растаял, и мокрые волосы торчали во все стороны. К Корнюхе подбежал новый его друг Тришка. Он удивлённо опросил:
– Тебя
