Наш компьютерный гений, – представил его Петр Светозарович.
– Молодой человек, а вы с такой прической на какую роль претендуете? – весело спросил Владимир. – Чацкого? Молчалина? Или, может быть, Софьи?
В зале захихикали.
– Я просто посижу. Что, нельзя? – вскинулся компьютерный гений.
– А, благородная роль. Роль зрителя, – примирительно сказал режиссер. – Ради зрителей спектакли и существуют.
Федя хмуро огляделся и, не обнаружив свободных мест, сделал было шаг назад, но Нина поманила его пальцем, подвинулась и усадила на скамеечку рядом с собой. От такого соседства компьютерный гений слегка оттаял и улыбнулся во все брекеты.
Петр Светозарович поднял руку вверх и призвал коллектив к тишине.
– Мы тут с вами собрались, – сказал он, – сами знаете для чего. Ударим Грибоедовым по тим-билдингу и посрамим «Мебельный рай в Зюзино!» Вот режиссер с мировым именем. Зовите его Владимир Игоревич. Если узнаю, что кто-то сегодня не явился без справки из поликлиники, – лишу премиальных.
Публика трепетала. Пышные дамы из бухгалтерии обмахивали друг друга носовыми платками. Когда слово предоставили режиссеру, он объяснил, что ничего страшного не будет. Сейчас всем по очереди предложат прочитать несколько строк из бессмертной комедии «Горе от ума». И если кто-то боится, не верит в себя или пришел только потому, что опасается санкций со стороны начальства, он может прямо сейчас встать и уйти. Любительский театр – дело добровольное. Сотрудники огляделись. Печальный Горюнин поднялся с места, но, поймав строгий взгляд директора, тут же сел обратно. Других желающих дезертировать не было.
– Если все пришли сюда по доброй воле, – иронически выделив последние два слова, сказал Владимир, – тогда начинаем. Вот вы, пожалуйста, – он указал на Нину, – представьтесь, скажите пару слов о себе – а я пока найду, что вам читать.
Девушка довольно бойко вышла к столу «экзаменаторов», представилась, раскланялась – Владимир уже мысленно назначил ее на роль Софьи, – но когда дошло до главного, то оказалось, что читает Нина задорно, весело, как пионерка, не понимая ни слова. Ему даже стыдно за нее стало: как можно настолько не чувствовать текст? Но мебельной публике, похоже, понравилось: Нину наградили аплодисментами.
Владимир раскрыл блокнот и записал в нем: «Секретарша. Графиня-внучка (знак вопроса)».
Увидев, что режиссер делает пометки, прочие сотрудники решили, что Нина показала высокий класс, и постарались подладиться под ее манеру. Владимир почувствовал себя словно на отрядном смотре самодеятельности, но сохранял бесстрастное выражение лица. Если так пойдет дальше, то выбирать будет не из кого. Офисные работники безобразно кривлялись. Петр Светозарович улыбался, хлопал, подбадривал их, отпускал комплименты.
«Позвонить Стакану и изругать его, как собаку!» – в отчаянии
