не зажат. Может, в самом деле – пусть играет Чацкого? «Чацкий – очень возможно Эдуард», – отметил Владимир.
– Хорошо, очень хорошо. Следующий, – сказал он.
– Можно я прочитаю и уйду? – воздвигся Компетентный Борис. И, не дожидаясь приглашения, двинулся к столу. – Я, в целом, все понял. У меня там работа стоит. Меня вам вчера представили. Хотите что-то еще узнать? Спрашивайте. Если нет – скажите, где читать, и я вернусь к делам.
И звякнул несуществующими шпорами.
– Вот, – непроизвольно вытянувшись по стойке «смирно», протянул ему листок Владимир, – явление пятое. Вы – за Скалозуба, я – за Фамусова и Чацкого.
Компетентный Борис взял в руки распечатку, приосанился. Подкрутил воображаемые усы. И, дождавшись своей очереди, густым басом вывел:
Зачем же лазить, например,
Самим!.. Мне совестно, как честный офицер.
Затихли шорохи в задних рядах. Когда же, совсем разойдясь, Борис Станиславович, стукнув кулаком по столу, объявил:
В тринадцатом году мы отличались с братом
В тридцатом егерском, а после в сорок пятом,
– слушатели разразились аплодисментами.
Директор по производству раскланялся, положил распечатку на стол и добавил грозно:
– Так я пойду теперь к себе! И снова сорвал аплодисменты.
Когда дверь за ним закрылась, Владимир сказал с восхищением:
– Просто готовый Скалозуб!
– Суровый человек, армейской закалки. Мог бы генералом стать, – шепотом пояснил Петр Светозарович, – но не поладил с кем-то из верховного командования. Мой свояк по линии первой жены.
Владимир взял со стола листок со списком действующих лиц и уверенно вывел напротив Скалозуба фамилию и инициалы несостоявшегося генерала.
После великолепного выступления армейского человека никто не желал читать: каждый боялся опозориться. Тогда, чтобы разрядить обстановку, Владимир пригласил к столу компьютерного гения Федю.
– А как же моя прическа? Ничего? Не смущает? – с вызовом спросил тот.
– На-ко вот, прочитай за графиню-бабушку, – велел Владимир. – Явление 19. Я – Загорецкий.
Федя хмыкнул. Просмотрел текст. Ссутулился, прищурился и прочитал, шамкая и периодически хватаясь за поясницу. Бабушка из него вышла не глуховатая, а просто вредная, но обаятельная.
В задних рядах захохотали, передние грохнули было, но осеклись, пытаясь уловить настроение босса.
– Клоунада какая-то! – фыркнул Петр Светозарович и, ожидая поддержки, взглянул на Владимира.
– Это все-таки комедия, – примирительно сказал тот и напрямик спросил у Феди: – Хочешь бабушку сыграть?
– Это смотря кто моя внучка.
– Вот она скорее всего, – Владимир указал на Нину.
– Хочу! –
