это или плохо, если племени всё-таки придётся сняться с насиженных мест и отправиться в поисках нового дома. Таука считал, что хорошо, ведь это настоящее приключение! И поэтому не очень грустил, как это делали взрослые.
…Иногда вождь Синака пел о смельчаках, которые отправились вниз по течению преследовать мамонта. Эта песня нравилась Тауке, она не была такой заунывной, как другие старые песни. Ее быстрый ритм будил желание метать дротик, бежать на холм, а то и вовсе прыгнуть в чёлн[1] и плыть, плыть, плыть!
Смельчаков Таука жалел. Ушли и не вернулись! Что случилось с храбрецами-охотниками – неизвестно.
…Отец Тауки Велес находился в племенном круге и сидел недалеко от вождя – таким образом определены его место и роль в племени. Он не был удачливым охотником и не являлся сильным воином, бегал медленнее многих и метал камни пращой не так метко, как другие. Но Велес занимал особое положение среди сородичей, потому что обладал даром рисовать на гальке охотничьи трофеи, а ещё ловко расщеплял камни и «извлекал» из них лезвия для ножей, наконечники для стрел и дротиков, а из костей добытых животных мастерил крючки и иглы, различные скребки и другую утварь, без которой ни на рыбалке, ни на охоте, ни при приготовлении пищи или изготовлении одежды обойтись было совершенно невозможно.
Этот дар перешёл к Тауке. Даже Велес порой удивлялся, как хорошо Таука рисовал животных на гальке, вырезал фигурки из камня, бивня мамонта или носорога.
…Огонь в пещере поддерживали днём и ночью. Но раньше костры жгли маленькие, а тлеющие угли поддерживали тепло. Теперь без большого, жаркого костра уже не согреться. Вскоре всё вокруг покроет Белое полотно и станет совсем трудно.
Уже теперь по утрам нередко, чтобы добраться до чистой воды, приходилось сбивать прибрежную наледь Бурного потока. В иные дни тонкая корочка льда затягивала поток у берега и затрудняла доступ к воде. Войти же в неё с остроконечной палкой, на которой отец ловко приладил гарпун, чтобы добыть рыбу, становилось всё сложнее. И дело даже не в том, что вода была неимоверно холодна. С этим в племени знали как справляться, обильно покрывая тело жиром лесных животных. Но когда ледок крепчал и обрастал наростами, так просто его уже было не разбить.
…Синака уже всё решил. Он понимал, что наступило время уводить людей вниз по течению, где, возможно, поток оставался таким же широким и чистым от Белого полотна, как в те времена, когда деревья стояли зелёные, с густой шапкой листьев, а не такие, как сейчас – чахлые и унылые в предчувствии смертельного холода.
В двух распадках[2] от того места, где обитало племя Синаки, жили люди Пещерного племени. Их пещера находилась прямо внутри скалистого холма. Она была сухой и просторной. В центре её постоянно горел костер. Каменные стены вбирали жар, а потом отдавали, так что даже в холода здесь оставалось тепло. Здесь люди ели и спали, обрабатывали шкуры добытых животных и делали из них одежду и мягкие и очень удобные накладки на ступни ног, так что охотники не боялись бегать за добычей по каменистой и неровной поверхности.
Охотников пещерного
Чёлн – лодка, выдолбленная из дерева.
Распадок – низина, узкая лощина между сопками или горами.
