которые ему грели на костре.
В это время Таука, примостившись на корточках, разглядывал, что делал старик в глубине пещеры на большом камне. В руках Кетриса, так звали старика, обычная галька после нескольких точных и сильных ударов другой галькой превращалась в заготовку для каменного ножа, зубила или скребка. Старик заметил интерес мальчика и поманил его к себе. Таука приблизился и увидел, что всё вокруг старика завалено плоской галькой, которой полным-полно на берегу Бурного потока и на которой сам Таука любил рисовать… Но чуть поодаль мальчик разглядел плиту, где аккуратно лежали особенные камешки. На них были изображены лоси, рыбы, птицы, носороги… Старик протянул Тауке чистую гальку и скребок.
– Попробуй.
Таука провёл скребком по гальке. Осталась заметная полоса. Провёл ещё раз, но уже сильнее – полоса проступила явственнее, и бороздка от скребка стала ощущаться кончиками пальцев.
– Сильнее, – сказал старик и показал, как это делает он.
…Таука был смышлёным учеником. Последующие линии он делал гораздо увереннее.
– Ты помнишь, как выглядит лосиха или рыба? Попробуй перенести их на камень?
…Отец отгонял злых духов от молодого охотника до самого появления Белого шара, а Таука всё это время возился с галькой и скребком.
…После мальчик часто приходил к старику в пещеру, садился рядом, выбирал большую гальку и начинал выскребать на ней животных, которых добывали охотники. На гальке появлялся Бурный поток, пойманная рыба, люди на берегу…
Старик был доволен тем, что делал мальчик, а если у Тауки что-то не получалось, подсаживался рядом и помогал. Поделки Тауки старик складывал отдельно. Постепенно их образовалась внушительная горка. Лучшие камни старик позволял уносить с собой.
Каждый раз, возвращаясь из пещеры, Таука дарил принесённые гальки. На них люди Бурного потока узнавали свои охотничьи трофеи…
Так продолжалось до тех пор, пока пещерные люди не снялись с насиженных мест и не двинулись вниз по течению Бурного потока.
Но и после их ухода Таука приходил в пещеру. Брал галечник, скребок и делал рисунки. А потом как-то вышло само собой, что он стал наносить изображения на стены самой пещеры, ведь там теперь никто не жил и рисунки никому не мешали. Таука разводил костёр и рисовал: вот лосиха поджала ноги, словно готовится к прыжку, а рядом лосёнок, он устремляется вслед за матерью, а вот лось, который смотрит на подругу.
Таука показал изгороди-загоны, которые охотники ста вили на открытых местах, чтобы направить животных туда, где их ждали меткие охотники и ямы-ловушки; человека с рогами и флажками – это махальщик держит палки-махалки для облавной охоты…
…С момента ухода пещерного племени прошло ещё какое-то время. Люди с берегов Бурного потока стали всё чаще возвращаться с охоты без добычи. Звери тоже уходили в поисках новых пастбищ.
