style="font-size:15px;"> – А что мне написать в эссе? Чего он ждёт от меня?
– Пиши то, что чувствуешь. Только пиши от руки, так ты сможешь точнее передать свое отношение к теме, свои эмоции.
Я задал еще несколько вопросов, но ответа больше не получил. Тогда я сел за письменный стол и сосредоточился на эссе.
«Быть откровенным! Писать, что чувствую!» – пришла мне мысль. Я склонился над белым листом, и мои мысли хлынули потоком, отразившись на бумаге синими чернилами. Я писал и не мог остановиться, пока не окончился этот поток. Наконец он иссяк и я поставил точку. Пару раз перечитав эссе, я исправил синтаксические ошибки в некоторых местах и бросил исписанный лист в папку.
Пока я был занят, мама уже успела вернуться с работы, поэтому на кухне уже что-то вкусное журчало в сковороде.
– Привет, мам. Ты уже пришла? Я даже и не заметил, – поздоровался я с порога кухни.
– Да уже как полчаса. Не стала тебя беспокоить, подумала, что ты занят, раз сам не выходишь. Ужинать будешь? – спросила она.
Я заметил, что у неё было очень хорошее настроение, которое тут же передалось мне, и я одним прыжком плюхнулся за стол, жадно вдыхая теплый аромат мясного рагу.
На следующее утро состоялся семинар по философии. В тот день впервые наша мужская группа переводческого факультета собрались вместе. Остальные четыре группы были женскими. Девчонки учились параллельно с нами, у них были те же самые семинары, только в другом порядке.
Мы скучковались перед входом в аудиторию в ожидании преподавателя. Ребята о чем-то перешептывались, а я стоял в стороне, поскольку ни о чем думать и говорить, кроме предстоящего выступления, я не мог.
От тревожных мыслей меня отвлёк сам профессор Манусов. Он пришел быстрым и уверенным шагом по коридору, громко поздоровался с нами и широким жестом открыл дверь в аудиторию. Внешне я старался выглядеть спокойно и принял на себя безмятежный вид, а сам периодически поеживался от волнения и в уме лихорадочно повторял основные моменты из эссе, иногда вспоминая детали.
– Занимайте места! – скомандовал профессор, пока мы общей кучей пихая друг друга вламывались в дверной проход. Увидев как Манусов раскладывал бумаги на столе все тем же знакомым движением, я снова отметил отдаленную схожеть его движений с папиными. Подождав, когда мы усядемся и утихнет общий гул, он перешел сразу к делу: – сегодня у нас первый семинар, посвящённый тому, что мы уже с вами прошли на лекции. В качестве домашнего задания я просил вас написать эссе и пообещал студенту Волатурову, что он будет отвечать первым, – он взглянул на меня.
– Я готов, – тут же включился я, постаравшись, чтобы мой голос звучал как можно более уверено, но он все равно сорвался.
– Это хорошо, через десять минут я вас вызову, – ответил он мне и, продолжая копаться в бумагах, обратился ко всем остальным: –
