и учителей. Но в тот день я приготовился к тому, что буду грустить, отмечая день рождения в одиночестве, в больничной палате. Настроение было испорчено, праздника ожидать не стоило.
Словно желая развеять мои грустные мысли, в палату вошёл лечащий врач.
– Ну что, Артур, сообщу тебе приятную новость в честь твоего дня рождения. Кстати, мои поздравления! – с улыбкой произнес он и потрепал меня по плечу. – Сегодня я тебя выписываю, все твои косточки ровно срастаются, ранки затянулись, долечиваться будешь дома, под присмотром мамы и папы. Гипс пока не снимаем, ещё недели две будешь с ним ходить.
– Ох… – выдохнул я с облегчением.
– Ну вот и отлично, вижу, что ты рад. Улыбайся почаще и быстрее поправишься. Хорошее настроение, видишь ли, способствует скорейшему выздоровлению!
К обеду мы приехали домой, радости не было предела! Больничная палата оставила у меня в душе унылое впечатление, там было скучно, всё по режиму. А когда я находился дома, в родных стенах, я мог делать всё, что душе угодно, тем более в день рождения. Подарки, поздравления и пожелания скорейшего выздоровления сыпались на меня до самого вечера. Приготовленный мамой праздничный бисквитный пирог со сметанным кремом и цукатами, стоящий посредине стола, выглядел настолько аппетитно и был таким вкусным, что мы втроём умяли больше половины за пять минут.
– Ну а теперь подарок от нас с мамой! – провозгласил папа и направился куда-то.
– Ага, целый день гадал, что же вы мне подарите, – я в нетерпении ёрзал на стуле и потирал руки.
Папа втащил в комнату какую-то не очень большую, но явно тяжёлую коробку. И поставил её передо мной.
– Вот, сынок, то, что ты давно хотел. – Сказал он.
– Боже мой, это же телевизор! Мне в комнату? – с восторгом прокричал я и захлопал в ладоши.
– Ну да, ты же вроде говорил о нём… – смущаясь, сказал папа, видя мою радость.
Его смущение было вполне мне понятно в связи с тем, что телевизор, который я очень хотел, мне запрещали иметь у себя в комнате. Родители были оба против его установки, считая, что его просмотр может отвлекать меня от учебы. Но в тот день этот дорогой подарок был словно признанием моей болезни. Поскольку на поправку я шел медленно, родители готовы были купить мне все что угодно, лишь бы я чувствовал себя лучше.
– Супер! Мечта всей жизни. Спасибо, папа, спасибо, мама, – я взглянул на маму, и в моей голове промелькнула картинка, как её младшая сестра Вика стояла перед такой же коробкой с телевизором. – Должно быть, хороший, если Вика выбрала себе такой же, я-то знаю, что она сначала долго выбирает, а потом покупает. Кстати, она завтра собирается к нам приехать. – Я звал мамину сестру по имени, поскольку она была значительно моложе мамы.
В комнате воцарилось молчание, родители уставились на меня. Я даже сначала не понял,
