умудрялись надуть по несколько мужиков. Я накупила себе красивых шмоток, ела только самое вкусное. Питались мы у Кати дома. Она жила с бабкой, родители куда-то смотались. Кажется, в Перу, или еще куда. В ресторан мы ходили работать. Сначала выясняли, нет ли среди гостей наших бывших клиентов. Если их не было, усаживались за столик, официант подсаживал мужиков. С официантом мы всегда расплачивались. Договорившись с клиентами, мы требовали деньги вперед. Потом еще немного пили, дожидаясь, пока козлы дозреют. Улучив момент, Катя шла в «туалет». Ее долго не было, я отправлялась проверять, куда делась Катя. Вышмыгивала через служебный вход. Подружка ждала меня в такси. Но однажды, когда я пошла «проверять», куда делась Катя, за дверью служебного хода ждал клиент. Он схватил меня за руку и поволок к такси. В машине уже сидела Катя и второй клиент. Катю они в тот вечер изнасиловали и убили. – Только страшный финал в этом эпизоде соответствовал правде. Мака умолчала, что сама сдала свою подругу уголовникам, когда те ее прижали. Поэтому и осталась жива. Но фантазировала она столь вдохновенно, что заподозрить ее во лжи Олегу в голову не пришло. Он был человеком эмоциональным, и рассказ девушки тронул его сердце. Она развивала успех:
– Меня бы тоже убили, но выкупил один бандит. Так я познакомилась с Чириком. Потом Кащеев меня у него отнял. Кащеева я ненавидела. Да я их всех ненавидела. Назло Кащею, трахалась с его шестерками. – Мака сдернула с головы платок и приблизила свое лицо к лицу Голенева: – Понял, какая я тварь?!
– Да, история невеселая. – Согласился Олег.
– Ну не скажи… Веселого в моей жизни было предостаточно, а хорошего мало. Помоги стать человеком. Я не половая щель с глазами. У меня есть сердце и живая душа.
– Ты смелая девчонка. Захочешь начать другую жизнь – справишься.
– Помоги… – Мака обвила его руками.
– Как?
– Бери меня.
– Прямо здесь, на Алтаре? Это же грех.
– Хочу именно здесь, перед Его ликом. Будет грех, если ты меня потом бросишь.
– Не могу в церкви. Это тоже, что на знамени…
– Веришь в Бога?
– Нет, но уважаю веру других.
– Я тебе нравлюсь? По глазам вижу, что да.
– Неважно. Тут я этим заниматься не буду.
– Я и не настаиваю. Живу рядом. – Мака задула свечи, взяла Олега за руку и вывела из церкви.
Утро победы демократии жители Глухова в веселый праздник не превратили. Большинство из них и теперь не понимало, радоваться или печалиться событиям в Москве. Сильная власть, которая решала бы все за них, была им понятнее. Но народ никогда не сочувствует проигравшим – «Выходит, не смогли… Поглядим, что теперь будет».
Глядеть на трезвую голову скучновато, и магазины сразу после открытия начали делать неплохую выручку от продажи спиртного. Но пили тихо, стеснительно, без куража.
Трезвость соблюдали только чиновники. В приемной Постникова
