искры сыпались. Эмли вновь потерла руки о платье и вспомнила еду, засунутую под ковер. Мелькнула виноватая мысль: эта тетка, наверное, уже догадалась…
– Надень-ка вот это, – велела женщина.
Она держала в руках что-то матерчатое и темное. Эмли послушно приблизилась. Без лишних слов рыжая через голову стащила с девочки платье. Охваченная стеснением Эмли так и застыла под ее ледяным взглядом. Штанишки она потеряла давным-давно, только никому не говорила, чтобы не заругались. Эта тетка небось теперь всем расскажет…
Но искры вроде как перестали сыпаться, а голос прозвучал немного добрее:
– Эти наверняка тебе великоваты. Все равно надевай, а я подгоню по мерке.
Эмли кое-как влезла в длинную рубашку, свисавшую до колен. Примерила штаны, собравшиеся складками у лодыжек. Женщина достала ножницы и обрезала штанины. Потом раскроила отрезанное на полоски и умело сплела из них поясок. Девочка поерзала в новом одеянии. Ткань была теплая и сухая. Эмли с сожалением посмотрела на старое платье, валявшееся на полу. Некогда розовое, оно было теперь темно-серым.
Женщина опустилась на колени и посмотрела девочке в лицо. Ее глаза показались Эмли похожими на цветы.
– Вот так-то лучше, – проговорила она. Потом встала, и голос опять стал сухим и деловитым. – Ну ты как, наелась? – Ее взгляд привлек нетронутый кувшин. – А пить не хочется?
Эмли безмолвно смотрела на нее. Женщина пожала плечами, взяла ее за руку и повела вон из комнаты с книгами. Они спустились по широкой лестнице с такими высокими и крутыми ступенями, что Эмли не ступала по ним, а спрыгивала. Потом женщина открыла узкую деревянную дверь, и они вновь вышли на лестницу, на сей раз винтовую. Она вела все вниз и вниз, пока у Эмли не закружилась голова. И вот уже освещенный факелами коридор, а в конце его – комната, где старик разговаривал с той, другой, женщиной. Эмли даже спросила себя, не жену ли он встретил. Она обрадовалась, вновь увидев его. Может, он ее к Элайдже сведет?
– Если девочку уже накормили, я, пожалуй, заберу ее, – как раз говорил он женщине. – Нам пора. Нужно еще ее братишку найти. Раз мы с ней пережили наводнение, значит мог и он уцелеть.
Потом он обернулся к девочке. Когда они расставались, он определенно выглядел моложе. Он улыбнулся ей, но лицо было такое, как будто у него тоже живот болел.
– Как уже сказала Индаро, у нас тут не приют для сирот, – произнесла женщина. – Но, может, все-таки лучше оставить малышку у меня, а не тащить ее обратно в сточные тоннели?
– С какой стати? Я про тебя ничего толком не знаю. Ты на вопросы-то мои почти не ответила. С чего бы мне тебе доверять?
– А ты что, девчушке отец? Или, может быть, дед?
– Нет. Но я как-никак ей жизнь спас. В войске, если кого от смерти спасешь, за него потом отвечаешь. Вот и с ней так же. И я обязан ей помочь братишку найти.
– Тут не войско, и она не солдат. – Старая женщина повернулась к Эмли. – Чего ты хочешь, дитя? Уйти
