день после похорон Нэнси, проходя мимо старого дома, священник столкнулся с незнакомым англичанином, стоявшим у дальнего конца ограды.
Этот представительный человек сообщил, что его зовут Эрон Лайтнер, и без обиняков поинтересовался:
– Вам что-нибудь известно об этой несчастной женщине? Вот уже более десяти лет я вижу ее на этой террасе. Знаете, меня беспокоит ее судьба.
– Меня тоже, – признался отец Мэттингли. – Говорят, ей уже ничем нельзя помочь.
– Какая странная семья, – сочувственно произнес англичанин. – Сейчас так жарко. Как вы полагаете, ощущает ли она зной? На первый взгляд кажется, что ей не должно быть жарко, поскольку под потолком террасы установлен вентилятор. Однако он, похоже, сломан.
Отец Мэттингли сразу же проникся симпатией к англичанину. Напористый, уверенный в себе и в то же время весьма вежливый человек. И как хорошо одет: прекрасный полотняный костюм-тройка. Даже тросточка в руках. Облик Лайтнера заставил отца Мэттингли вспомнить элегантных джентльменов, прогуливавшихся когда-то по Сент-Чарльз-авеню или отдыхавших на передних террасах, наблюдая из-под полей соломенных шляп за прохожими… Да, то была другая эпоха.
Стоя под раскидистыми ветвями дуба, отец Мэттингли негромко беседовал с англичанином и при этом не переставал удивляться тому, как непринужденно и легко себя с ним чувствует. Похоже, все, о чем рассказывал священник: шоковая терапия, лечебницы, новорожденная дочь Дейрдре, увезенная в Калифорнию, – было хорошо знакомо мистеру Лайтнеру. Однако отец Мэттингли ни в коем случае не собирался упоминать о сплетнях Дейва Коллинза относительно Стеллы или «того человека». Повторять подобную чепуху было бы крайне глупо. К тому же услышанное в тот июльский вечер слишком уж тесно соприкасалось с тайнами, которые Дейрдре поведала ему на исповеди.
За разговорами священник не заметил, как они с Лайтнером оказались возле ресторана «Дворец командора». Англичанин пригласил отца Мэттингли на ланч. Для священника это было большим удовольствием. Он уже не помнил, когда обедал в дорогих новоорлеанских ресторанах вроде этого, со скатертями на столиках и льняными салфетками. Англичанин заказал превосходное вино.
Во время ланча он искренне признался, что интересуется историей семейств, подобных Мэйфейрам.
– В свое время у них была плантация на Гаити, давно, когда остров еще назывался Сан-Доминго. Думаю, что та плантация называлась на французский манер – Maye Faire. Еще до восстания рабов на Гаити предки нынешних Мэйфейров нажили себе состояние на кофе и сахаре.
– Неужели вам известно столь далекое прошлое этого семейства? – удивленно спросил священник.
– Да, конечно. Об этом написано в книгах по истории, – пояснил Лайтнер. – Плантацией управляла сильная и властная женщина – Мари-Клодетт Мэйфейр Ландри, пошедшая по стопам своей матери Анжелики Мэйфейр. Но к тому времени на Гаити сменилось уже четыре поколения Мэйфейров.
