все, что ей нужно было знать: что Хенрик – трусливый и лживый человек, весьма высокого мнения о самом себе. Она это прекрасно понимала, но ее чувствам, казалось, на все наплевать. Чарли частенько говорили, что она человек рациональный, но, едва речь заходила о Хенрике, интеллект пасовал перед влечением, потому что единственное, чего ей хотелось, пока они сидели в баре, попивая «Лонг-Айлэнд», – привести его к себе домой и всю ночь заниматься с ним сексом. И потому после третьего напитка она именно так и поступила.
Радуйся, что он не твой, Чарлин. На что тебе непорядочный мужик? Зачем страдать по человеку, у которого нет совести?
Чарли открыла глаза. Она не хочет Хенрика. Ей казалось, что она его хочет, потому что она убеждала себя, что он другой, что в нем есть глубина. Но он всего лишь…
Он просто самый обычный мужик, моя дорогая. Не трать на него время.
Кто-то подергал дверь туалета.
– Простите, – услышала она снаружи голос Андерса. – Не заметил, что тут занято.
Чарли закрутила краны. Похлопала мокрыми пальцами под глазами, вытерла руки туалетной бумагой и вышла.
– Все в порядке? – спросил Андерс.
– Да. Просто немного простужена.
– Пропустим пивка после работы? Целую вечность не ходили вместе.
– Восемь месяцев, – уточнила Чарли.
– Неужели так долго? – Андерс наморщил лоб, словно не веря, что это правда. – Да, пожалуй, так и есть. В последний месяц перед рождением Сэма я был дома, а с тех пор… с тех пор ни разу не ходил в бар.
– Мария тебя не отпустит, – сказала Чарли и улыбнулась.
– У меня есть и собственная воля.
– Отлично. Тогда пойдем пропустим по бокалу вечерком.
– Я только позвоню Марии и уточню у нее, – сказал Андерс.
– Договорились, – откликнулась Чарли. – Оставим пока вопрос открытым.
Когда утреннее совещание закончилось, Чалле попросил Чарли зайти ненадолго к нему в кабинет. Она вошла вслед за ним и закрыла за собой дверь.
– Я проверил состояние выходных и сверхурочных у всех сотрудников, – сказал Чалле, усевшись за письменный стол.
– И что? – спросила Чарли.
– И я не удивился, обнаружив, что у тебя больше всего неотгулянного отпуска.
– Так-так.
– Ты собираешься его использовать?
– Я же брала две недели в июле.
– Полторы, – уточнил Чалле. – А в прошлом году – ни единой недели.
– Да, но сейчас я веду важное расследование.
– Все расследования важные, – возразил Чалле. – Работа у нас есть всегда.
Чарли понимала, к чему он клонит – скоро он заговорит, что никому не будет пользы от того, что она принимает этот случай так близко к сердцу. Он уже заметил некую повторяющуюся закономерность – как он сказал при их прошлом разговоре, –
