style="font-size:15px;"> – Ты права, Эйприл, я не знаю, каково в других домах. Я знаю только то, как обстоят дела в доме Винтерборнов.
Затем женщина быстро сорвала ярлычок с футболки Эйприл, а мысли девочки вернулись в музей, к небольшому сундучку с маленьким гербом. Эйприл подняла взгляд на Женщину-в-белом и переспросила:
– Винтерборнов?
5. Тот, кто кусает, но не лает
Эйприл никогда раньше не ездила в лимузине. Но когда она вышла из больницы и подошла вслед за мисс Нельсон к длинной чёрной машине с непроницаемыми окнами, у неё возникло чувство, что она садится не в машину, а в карету из фильма. Хотя оставался вопрос. Кем была Женщина-в-белом: феей-крёстной или же злой мачехой? Это станет ясно только со временем.
А на тот момент Эйприл была уверена только в двух вещах. Первое: желе – не самое сытное блюдо. Второе: в лимузинах есть кнопки. Очень. Много. Кнопок.
Среди них была та, что открывала люк в крыше. Та, что поднимала и опускала ширму между задними сиденьями и водителем. Одна отвечала за радио, другая за свет, ещё одна открывала и закрывала холодильник, в котором были только крошечные бутылочки с водой и влажные полотенца, свёрнутые как буррито.
Боже, теперь Эйприл безумно захотелось буррито.
Пока Эйприл тыкала, щупала, крутила и вертела всё вокруг, мисс Нельсон сидела совершенно спокойно на чёрном кожаном сиденье.
– Тебе нужно пристегнуть ремень безопасности, Эйприл, – предупредила она. Но её голос не звучал сердито.
– Эм… Кажется, я что-то сломала, – призналась Эйприл пару минут спустя.
– Что?
– Кажется, машина горит! – Эйприл не могла поверить, что устроила ещё один пожар, но сиденье становилось всё горячее и горячее. Девочка вертелась и ёрзала не переставая, но мисс Нельсон это, похоже, совсем не беспокоило.
– Точно. Я это сделала. Я устроила пожар! – сказала Эйприл, но женщина только покачала головой.
– Нет. Ты просто включила подогрев сиденья.
– Включила что?
– Подогрев сиденья. Вот. – Она перегнулась через Эйприл, нажала какую-то кнопку, и мягкое место девочки стало постепенно возвращаться в норму.
– Так… значит, богатые люди не любят морозить свои попы.
– Эйприл, никто не любит морозить свои попы.
Женщина улыбнулась, и на этот раз её улыбка была искренней. Она не смеялась над Эйприл. Скорее они смеялись над чем-то вдвоём. Вместе. И Эйприл в первый раз позволила себе подумать, что, возможно, жизнь в доме Винтерборнов будет не такой уж плохой.
Возможно?
– Чем именно вы занимаетесь? – спросила девочка, повернувшись к мисс Нельсон.
– Ох, прости. Мне следовало начать с этого ещё в больнице. Я директор Фонда Винтерборнов. И я живу в доме Винтерборнов – там, где теперь будешь жить и ты тоже.
Эйприл подумала про музей и все роскошные вещи, которые из-за неё превратились
