так волноваться.
– Это потому что он уже мёртв? – выпалила Эйприл, но тут же об этом пожалела, потому что лицо мисс Нельсон сделалось белым, как её пальто. – То есть, возможно, он жив. Может, однажды он вернётся домой и найдёт там кучу чужих детей. Что он тогда скажет?
Женщина ухмыльнулась:
– Много очень плохих слов – вот что он скажет.
Мисс Нельсон словно вспомнила о чём-то и теперь не знала, засмеяться ей или заплакать. Она посмотрела на Эйприл и сказала:
– Я думаю, тебе понравится в доме Винтерборнов. Надеюсь, ты будешь рада более… постоянному… месту жительства.
Наверное, мисс Нельсон пыталась быть с ней милой, но для Эйприл эти слова были как пощёчина.
– Мне не нужно постоянное место жительства.
– Людям становится лучше, когда у них появляется стабильность. Людям…
– За мной вернётся мама. Моё место рядом с ней.
Женщина не стала спорить. Лишь слегка покачала головой и ответила:
– Да, родная. Я только хотела сказать, что ты можешь оставаться с нами столько, сколько понадобится. Мы всегда будем тебе рады.
Она похлопала Эйприл по руке и посмотрела в окно. Девочка ожидала увидеть там широкий проспект, как у музея. Она думала, что если откроет люк в крыше, то сможет ощутить запах моря. Но за окном была обычная улица с маленькими магазинчиками и домами с металлическими решётками на окнах.
– Мисс, не хочу вас расстраивать, но мы, кажется, заблудились.
– Мы не заблудились, – сказала женщина, когда лимузин начал замедляться. – Просто делаем ещё одну остановку.
Машина припарковалась у дома с забором из ржавой металлической сетки. Во дворе лежали старые пластмассовые игрушки и шины, в которых росла трава.
Мисс Нельсон открыла дверь и сказала:
– Пожалуйста, подожди здесь. Я ненадолго.
И женщина шагнула из тёмного салона лимузина на яркое солнце.
Эйприл хотела опустить стекло и закричать мисс Нельсон, чтобы та была осторожна, что в этом дворе что угодно может испортить её белую одежду. Но прежде чем девочка успела нажать хоть какую-то кнопку, воздух наполнил ужасный звук. Это был не лай. И не рычание. Это был скорее вой сирены в собачьей форме.
Эйприл потянулась к двери, распахнула её и закричала:
– Осторожно!
И тут из-за угла дома выскочила самая большая, злая и слюнявая собака, которую девочка когда-либо видела, и понеслась по высокой траве так, словно была львом, а мисс Нельсон – газелью, которую нужно поймать.
Её зубы были оскалены, но женщина стояла неподвижно. Она даже не шагнула в сторону, чтобы защитить белоснежное пальто от брызжущей слюны. Но тут собака прекратила бежать и дёрнулась назад.
Только тогда Эйприл заметила ошейник и услышала звон цепи. Собака начала рычать и лаять, но мисс Нельсон посмотрела на зверя сверху вниз и произнесла:
– Хватит.
