Он шел и шел по ней, и по мере удаления от родных мест дорога теряла очертание, а он свой облик. Со стороны здоровый виноградарь мог показаться теперь древним пилигримом. У подножья пирамид он ощутил себя почти гномом. Заглянув внутрь одной из пирамид, отец увидел саркофаг и плиту с непонятными письменами. Когда он подошел к Сфинксу, плечи его распрямились, он поднял голову и стал пристально всматриваться в лицо Сфинкса. В застывшем камне возник бесконечно дорогой облик дочери.
Старик упал перед ним на песок и воздел руки к небу, слезы покатились из его глаз, из груди вырвался стон: «Ее любовь спасла нам жизнь! Напрасно искать Юнию там, где ее никогда не будет. Ее любовь опередила нашу смерть и обрела вечность».
Воительница
С каждым днем, отсчитывающим время, прошедшее с тех пор, как умер отец Юнии, мать становилась все печальнее. Сердце ее ссыхалось от жалости и боли, и удары его становились все медлительней.
И снова в жизни Юнии настал страшный и горестный день. Мать созвала всех своих детей и сказала:
– Вы молоды. И вы принадлежите жизни. Жизнь зовет вас. Ваше место – здесь, на земле, а мое – там, рядом с вашим отцом. Будьте счастливы…
Мать похоронили на том же самом кладбище, что и отца, и могилы их были совсем рядом.
Такова была последняя воля родителей Юнии.
Чувства невосполнимой утраты не оставляли Юнию, и тогда ноги сами несли ее на кладбище. Подолгу сидела она там. И временами ей начинало казаться, что она ощущает присутствие матери и отца, посылающих сюда, на землю, весточку из своего дальнего далека.
Однажды, сидя на каменной плите, Юния задремала, или, может быть, ей так только показалось, ибо сон ее не был похож на все остальные когда-либо виденные ею сны. Пожалуй, лишь одно отличало этот сон от привычной реальности – его яркость и красочность.
…Перед Юнией стоял отец. Стоял и ласково улыбался. Он был совсем как живой.
Однако Юния ясно отдавала себе отчет в том, что отец ее давно умер, и теперь спокойно ждала, что будет дальше.
А отец тем временем заглянул Юнии прямо в глаза и сказал:
– Иди за мной, дочка, иди…
И Юния беспрекословно последовала за ним, успев отметить про себя, что отец сейчас удивительно похож на Сардиса.
Сначала они шли по какому-то узкому ущелью, превратившемуся вскоре в извилистую каменистую дорогу, которая вывела их на большое гладкое плато.
По многим явным, но трудно выразимым приметам Юния поняла, что сейчас они находятся где-то в самом эпицентре Земли, в сферах ее ядра.
Глубина времени здесь – на этом плато – была столь же непредставимо велика, как и глубина пространства. Это было уже правремя и праистория. И все события, происходившие здесь, имели вечный смысл и вечное значение.
В конце плато высились скалы. За ними виделась цепь покрытых снегами гор. Еще ни одному человеку не
