неделе, – неожиданно прямолинейно сказал Александр. Обычно он старался мягко подводить пациентов к теме психотерапии, но в случае с Гильермо был риск, что он его ещё долго не увидит.
– Я подумаю, – отстранённо ответил Гильермо. – Сертификат, пожалуйста.
– Ты даже для видимости не попросил у меня адрес и часы работы этой группы, – возмутился Александр. – Гильермо, буду откровенен с тобой. Сертификат выдаётся не только по результатам проверки физической формы. Необходимо и психиатрическое заключение.
– Ты серьёзно?..
– Да, недавно было выявлено несколько случаев тяжёлой аддикции у людей, попробовавших контакт, и теперь по закону требуется проверка на склонность к зависимости.
– Ты же знаешь, что я никогда не курил, не интересовался наркотиками, выпиваю не больше бокала спиртного.
– Это-то и страшно. Было бы проще, если бы ты сорвался на алкоголе или наркотиках – эта проблема широко изучена, и понятно, как лечить. Люди, которые всё держат в себе, слетают с катушек особенно эффектно.
– То есть, ты не дашь положительного заключения?..
– Не раньше, чем ты сходишь на терапию.
– Ты понимаешь, что я могу пойти к любому другому врачу, и он даст мне это заключение без проблем?
– Любой приличный врач поднимет твою семейную историю и увидит, что твоя жена умерла. Это фактор риска для контакта. Я правильно понимаю, что твой первый контакт был с женщиной? И он плохо прошёл, поэтому тебя направили к врачу?
Гильермо застегнул рубашку, надел пиджак и молча вышел из кабинета.
***
Агент долго задумчиво ходила вдоль стен студии. Сделав тур, подошла к Селене и спросила:
– А у вас есть законченные картины?
– Произведение искусства не может быть законченным, как не может быть закончено ничего в этом мире. Даже после смерти человека остаётся память, результат его действий, который может влиять на других века или даже тысячелетия.
– Видите ли, это уже было – Антон Рафаэль Менгс, Гилберт Стюарт… Неоригинально.
– Я не гонюсь за нарочитой оригинальностью. Для меня важно передать, как я чувствую. Невозможно остановить мгновение. И именно это я и хочу передать в своих картинах – зыбкость, хрупкость и изменчивость этого мира.
– Ну да, ну да. Очевидно, что вы талантливы, техникой владеете. Но талантливых художников – много, а исключительных – единицы. Такое ощущение, что вы просто пока не знаете, что хотите сказать. Даже со стилем, похоже, никак не определитесь. У вас какая-то безумная смесь классики, импрессионизма и абстракционизма. Попробуйте закончить какую-нибудь картину и занесите ко мне в галерею. Тогда мы продолжим разговор.
Агент ушла, а Селена присела на угол тумбочки в измождении. Как же это тяжело – общаться с дельцами от искусства, которые не умеют чувствовать, а умеют только торговать. Но так устроен мир: одни – творят, а другие – покупают и продают. Не она – первая, не она – последняя, непонятая её современниками. Может,
