мне теплым боком. – Они противные.
И это говорила девица, управляющая толпой безглазых чудовищ в собственном мире.
– Будешь трусить, накинутся всей стаей.
Хэл поежилась, затем глубоко вздохнула, пытаясь справиться с отвращением и страхом.
Я не предложил ей вернуться в безопасную реальность, не обещал защищать и оберегать. Вместо этого сказал жестко:
– Первый закон нашего мира. Нельзя бояться. Ничего, никогда. А это, – я небрежно махнул рукой в сторону жука, грызущего доски, – самое жалкое из того, что ты можешь увидеть. Но твой ужас даст ему силы и превратит в непобедимое чудовище. Хочешь быть сновидящей – уничтожь в себе гидру страха.
Хэл отстранилась, расправила плечи, выпрямила спину – похоже, взяла себя в руки.
– Поняла. Все в порядке.
Мы снова направились вперед. Девушка больше не цеплялась за меня, но все же старалась держаться рядом.
Издали долетал невнятный гул человеческих голосов. Нестройный хор, прерывающийся внезапными паузами.
– Здесь есть люди? – Моя спутница прислушалась, склонив голову к плечу. По тяжелому узлу прически скользнул отблеск света и заиграл в волосах разноцветными искрами.
– Конечно есть.
– Кто они такие?
– Химеры, порожденные больным разумом. Воспоминания. Частицы личности Эйсона.
– Нам надо быть осторожными с ними? – Задавая этот вопрос, она старательно подбирала слова, помня о моей реакции на ее страх и не желая, чтобы я подумал, будто ученица вновь испугалась.
– С некоторыми. Остальные могут быть вполне дружелюбны.
– Как же все это странно, – пробормотала девушка.
Мостовая под ногами стала еще более неровной. Плохо обтесанные камни торчали из нее, и приходилось быть очень внимательными, чтобы не спотыкаться. Улица вдруг начала сужаться. Хэл закрутила головой, обеспокоенно оглядываясь. Дома нависли над нами, пытаясь придвинуться, чтобы сжать между замшелыми стенами, но я развел руки в стороны – и здания послушно отпрыгнули на свои места.
Одно из них покачнулось, издав долгий скрип. В деревянном фасаде мелькнул фрагмент кладки из ярко-красного кирпича. Часть его выступила вперед острым углом, другая терялась внутри стены.
Я подошел ближе.
– Что это? – тихо спросила Хэл, вместе со мной рассматривая находку.
– Пока не знаю.
Я щелкнул пальцами, и несколько жуков-фонарей, повинуясь моему жесту-приказу, поспешили подползти, чтобы осветить выщербленную поверхность алых камней.
– Почему они все тебя слушаются? – Девушка покосилась на огромных насекомых.
– Долгая практика. – Я наклонился и только теперь в неровном желтом сиянии смог разглядеть полустертый рисунок.
– Арка, – сказала Хэл. – А под ней…
– Огонь. Костер.
– Это имеет какое-то значение? – Она посмотрела
