ты не подносил зверю крови?
– Три, может, четыре… Я сбился со счета, мне не приносили живой пищи с первого дня…
– Мы не видели тебя дней двенадцать, – сказал Буревестник. – Ничего, сейчас поправим.
Что-то булькнуло рядом с головой Ондатры, он почувствовал щекой прохладу мокрого дерева. Кадушка. Приподнявшись, молодой охотник с головой нырнул в нее, чем вызвал взрыв хохота у своих приятелей:
– Не подавись…
Вынырнув, Ондатра с хрустом раскусил зажатую в зубах трепыхающуюся рыбину. Холодная кровь потекла в горло, нос заполнил металлический запах, и парень застонал от удовольствия, вторя довольному рычанию красного зверя. В ушах громыхнуло – стук сердца стал оглушительным.
– Все не сожри, – проворчал Дельфин, пытаясь выловить из кадушки верткого угря. Ондатра зарычал на него, ощерив острые зубы.
– Ладно—ладно…
Кто угодно в племени ответил бы на вызов, но не Дельфин. Он предпочитал избегать поединков и подчиниться воле агрессивного оппонента. Ондатра не вполне понимал, почему, ведь в их дружеских спаррингах ясно было, что силой Дельфин мало чем уступает ему или Буревестнику. В племени это считалось трусостью, но Ондатре сложно было назвать трусом того, кто многократно в одиночку заплывал туда, где водились акулы—исполины. Дельфин был загадкой еще и потому, что питал симпатию к двуногим рыбам.
Ондатра проглотил еще две рыбины и, наконец, сыто вздохнул, откинувшись на подушки. Зверь все еще был голоден, но уже не так терзал разум и тело.
– Говорят, ты сбежал с пляжа, словно увидел Извечного. Что случилось? – поинтересовался Буревестник.
– Меня коснулся человек, который очень странно пах, – попытался объяснить парень.
– Тебе не сто́ит переживать, – ответил Дельфин. – Человеческие болезни нам не угрожают.
– Нет… Он пах приятно. Я сразу вспомнил Нерсо, яслевые заводи, цветущие кораллы. Первый человек, которых пах подобным образом, вот и растерялся. Стоило бы убить его за прикосновение, но этот запах…
Приятели переглянулись между собой и снова засмеялись. Ондатра оскалился:
– Ничего смешного!
– Нет, конечно, нет, – Дельфин гибко потянулся на подушках. – Это ведь была женщина?
Ондатра беспомощно оскалился в ответ, и Дельфин продолжил:
– Ты еще очень молод. Скоро твой первый гон. Он приходит внезапно, падает на тебя, словно орел-рыболов, вырывает из привычных вод и швыряет на раскаленный песок непреодолимого желания. Скоро красный зверь будет просить не только крови.
– Бедняга, – вздохнул Буревестник, – первый гон очень силен. Со временем ты научишься это контролировать, но есть какая-то несправедливость в том, что тебе придется пережить его здесь. Шанс, что кто-то пожелает спариться с тобой, крайне мал.
– Так ли это? – второй
